Дни боевые

Главный удар я решил нанести своим правым флангом — силами стрелковой дивизии Даниленко и гвардейской Чиркова в направлении Родионовка, Грузька. На левом фланге дивизия Чурмаева двумя полками продолжала прочно удерживать восточный берег, а ее третий полк перебрасывался на плацдарм, на стык с дивизией Чиркова, откуда вел наступление на юго-запад, сматывая оборону перед фронтом своей дивизии. Воздушнодесантная дивизий оставалась во втором эшелоне и предназначалась для развития главного удара.

С точки зрения планирования, как будто сделано было все, и, тем не менее, сам прорыв и бой в ближайшей глубине оборины развивались медленно, с огромными для нас потерями и напряжением.

Противник оказывал ожесточенное сопротивление. И первые два дня корпус сумел выполнить только свою ближайшую задачу, а на третий день вышел на рубеж Ново-Лозоватка, Грузька, Григорьевка. Богоблагодатное — на глубину до 8 километров и по фронту до 15 километров.

На четвертый день, когда направление главного удара фронта выявилось уже резко, сопротивление противника стало падать и севернее Кривого Рога. Гитлеровцы вынуждены были отходить и на этом направлении.

С утра 9 марта начали нарастать и темпы наступления корпуса. Ингулец явился для нас как бы последним трамплином, оттолкнувшись от которого мы начали безостановочное движение вперед.

Свыше месяца продолжался наш 350-километровый путь от Ингульца до Днестра. За это время корпусу пришлось преодолеть огромные трудности весенней распутицы и бездорожья, провести много напряженных боев за населенные пункты, форсировать маленькие и большие реки.

Людей, транспорт, боевую технику засасывала липкая черная грязь. Люди и лошади выбивались из сил, моторы перегревались, колеса буксовали. Машины, израсходовавшие горючее, колоннами растянулись по дорогам.

Овраги и разбитые целинные дороги были запружены военной техникой, брошенной врагом. Рядом с тяжелыми орудиями стояли застрявшие в грязи тягачи, оставшиеся без горючего транспортные машины, поломанные повозки, и тут же валялись неубранные трупы людей и лошадей.

Трудности распутицы и бездорожья корпус почувствовал с первых же дней наступления. Сказались они в первую очередь в отставании артиллерии и тылов, в перебоях в питании. Уже через пять — шесть дней к 14 марта из общего количества дивизионной артиллерии боевые порядки сопровождало: в стрелковой дивизии Даниленко — 57 %, в гвардейской Чиркова — 36 % и гвардейской Чурмаева — 33 %, а всего в корпусе — 35 %. т. е. одна треть всей дивизионной и приданной корпусу артиллерии; остальные две трети отстали.

А еще через пять — шесть дней, к 20 марта, при выходе корпуса на подступы к Вознесенску, в гвардейской дивизии Чурмаева осталось 3 орудия, в воздушнодесантной — 7 орудий и в стрелковой Даниленко, с приданным ей иптапом, — 8 орудий, т. е. по одной — две батареи на дивизию.

Полковая и батальонная артиллерия, следовавшая на конной тяге, сопровождала пехоту безотрывно.

Без артиллерии нельзя было решать боевых задач, а снизить темп наступления для ее подтягивания не позволяло высшее командование.

Было принято решение: часть артиллерии, штабы дивизий и частично дивизионный тыл перевести с автотяги на конную. Однако это хорошее мероприятие вызвало ряд осложнений — не хватало ни лошадей, ни упряжи.

Еще осенью, при переходе под Харьковом с конной тяги на автомобильную, мы всех высвободившихся лошадей и упряжь сдали в армейский тыл, а тот передал их во фронтовой тыл. Поэтому существенной помощи нам армия оказать не смогла.

И все же путем всевозможных комбинаций мы кое-что сделали, две — три батареи на дивизию перевели на конную тягу, и теперь они уже надежно сопровождали пехоту.

Сами командиры дивизий и их штабы, пересев с автомашин на верховых коней и повозки, тоже стали меньше отрываться от полков.

Перед всеми командными инстанциями, штабами и политорганами была поставлена задача — бороться за наличие в боевых порядках ста процентов батальонной и полковой артиллерии и не менее одной трети дивизионной.

И нужно сказать, что эти требования, начиная с Южного Буга, хотя и с большими усилиями, но были выполнены.

Несмотря на бездорожье, распутицу, непролазную грязь, войска показывали высокие образцы стремительного преследования. Наступление велось непрерывно днем и ночью, в любую погоду. Ночь, густые туманы и снегопады использовались для скрытного маневра с целью обхода и охвата, нанесения врагу внезапных сокрушительных ударов.

Темпы преследования нарастали с каждым днем.

На 170-километровом отрезке пути от Кривого Рога до Вознесенска среднесуточный переход с боями достигал 16–20 километров, а от Вознесенска до Раздельной, когда корпусу пришлось наступать вслед за конно-механизированной группой фронта, он возрос до 25–30 километров.

Круглосуточные бои и безостановочное движение требовали от войск огромного напряжения, выносливости и героизма. Упорство воинов, их несгибаемая воля в достижении цели преодолели все препятствия. Люди выбивались из сил, валились от усталости с ног, а задачи свои выполняли.