Дни, когда я плакала

4. Распространить слухи, что она развлекается только с парнями, потому что избегает конкуренции за член.

5. Найти об объекте что-то выдающееся, например тот факт, что она главный фотограф ежегодника, и лишить ее заслуг в этом качестве:

а) во время рождественских каникул пробраться в школу;

б) оставить возле здания водителя для быстрого отхода;

в) оставить у входа кого-то на стрем;.

г) изуродовать работу всей ее жизни красными маркерами;

д) стереть все записи с камер в коридорах перед уходом.

Я написала этот список в день вандализма. Чувство вины было таким всепоглощающим, что мне просто необходимо было признаться в том, что я сделала, хотя бы дневнику. Никто и никогда не должен был его увидеть.

Но когда я просыпаюсь, на этом списке отмечена вся школа, включая Оливию.

Все решат, что это я начала ее травлю. Я ее не начинала, но участвовала в ней. И с этим ничего не поделать. Я была там, сидела в машине, припаркованной рядом со зданием школы, когда ее фотографии подверглись вандализму.

А теперь случилось это. Я думала, что мы можем стать подругами. И не только. Картер никогда больше не заговорит со мной, увидев этот список, как и Оден.

После этого я получаю сообщение от своего шантажиста: «В списке указано, что ты должна рассказать о своих чувствах Мэтту. Не “кому попало, кому я тоже наверняка понравлюсь”. У тебя время до полуночи».

Я сбрасываю одеяло на пол. Всё зашло слишком далеко. Это по сути уже травля меня самой. Все мои новые друзья в мгновение ока оказались оторваны от меня.

Я думаю о четырех подозреваемых: Мэтте, Дестани, Кайде или Картере. Это никак не может быть Картер. Я вычеркиваю его из списка подозреваемых. Мэтт, Дестани или Кайде. Кто бы это ни был, им не жить.

Но когда я доезжаю до школы, мой адреналин покидает меня, оставляя похолодевшей и напуганной. Я не готова встретиться лицом к лицу с Оливией. Я не готова потерять ее, Картера и Одена. И я сижу в своей машине на парковке, не выключая двигатель, и читаю комментарии под постом:

«Зависть может довести до безумия».

«Я так и думала, что это она травила Оливию. Только в ней есть такая отчаянная энергия».

Вдруг кто-то стучит в мое окно. Я подскакиваю от неожиданности и вижу обеспокоенный взгляд Картера. Ошеломленная, я опускаю стекло.

– Ты в порядке? – спрашивает он.

Мое сердце взмывает вверх. Теперь да. Я не ожидала, что он вообще когда-нибудь со мной снова заговорит. Не знаю, что сказать. Я испытываю такую благодарность и такое облегчение, что он здесь. Со слезами на глазах я показываю ему сообщение от шантажиста. Пока он читает, я смотрю на него и мое дыхание выравнивается.

Картер протягивает мне телефон и говорит:

– Всё будет хорошо. Мы всё решим.

Я киваю, пытаясь хоть немного набраться от него уверенности.

– Мы ведь всё равно поедем сегодня в твой второй колледж, верно?

Я снова киваю.

– Мне нужно поговорить с мистером Грином, очень быстро, и я сразу вернусь. Ладно? – Картер смотрит на меня. Солнце освещает его лицо, делая ярче его темную кожу, карие глаза, розовые губы. Он наклоняется, и, словно магнит, его губы притягивают мои. Он быстро целует меня один, два, три раза. Потом отстраняется.

– Оставайся здесь. Я скоро вернусь! – Он бежит по парковке.

Я смотрю, как он отдаляется, забрав с собой мое сердце. Я поражена. Как он может целовать меня, увидев список, который был сегодня опубликован? Я не хочу спрашивать об этом. Я просто хочу еще. Хочу благодарить его, обнимать его и обожать за то, что он всё еще со мной.

Я выключаю двигатель и, даже не подняв окно, бегу вслед за Картером. Но он уже далеко, а я могу бежать только двадцать секунд. Когда я подхожу к кабинету мистера Грина, Картер уже сидит за первой партой, а рядом стоит мистер Грин.

– Ты пропустил уроки в пятницу. Ты не можешь пропустить еще и сегодня.

О черт, это насчет нашей поездки. Я прячусь за стену, прежде чем мистер Грин сделает выговор и мне.

– Мы берем дни для посещения колледжа, мистер Грин. Это разрешено правилами.

– Ты уже знаешь, что поступил в Техасский университет. Оден – в Государственный университет Техаса, а Куинн – в Колумбийский университет.

Картер ничего не отвечает. Я покрываюсь потом, вжимаясь в стену.

– Слушай, я знаю, что ты ненавидишь эту школу.

– Я ее не ненавижу, – говорит Картер.

– Ты возмущен тем, что твой отец платит за твое обучение.

Я хмурюсь. Его отец может позволить себе платить за то, чтобы он здесь учился?

– Ну я получил полную стипендию в Техасском университете, так что в следующем году это не будет проблемой, – в его голосе звучит гнев.