Дни мародёров (СИ)

Поппимилк, мурлыкнув, вспрыгнул обратно на кровать и с любопытством потыкался носом в его плечо. Сириус, все ещё пытаясь восстановить дыхание, махнул рукой, прогоняя животное.

Блэйк прижималась к нему, лежа у него на груди и он все ещё рассеяно обнимал её, хотя сам то и дело смотрел на часы.

Не дай Бог Сохатый сейчас ищет его на Карте...

— Сириус, я могу попросить тебя кое о чем? — пролепетала она, не открывая глаз.

Он кивнул, продолжая машинально поглаживать её.

— Сириус, пожалуйста, давай... съездим к твоим родителям?

Его рука замерла у неё на плече.

Повисла крошечная пауза.

— К кому? — деревянным голосом переспросил он, поднимаясь с подушки.

Блэйк поднялась, осторожно заглядывая ему в глаза, и Сириус вдруг понял, что она давно готовилась к этому разговору.

— Я написала твоей маме. Мне кажется, вам пора... вам пора воссоединиться, теперь мы ведь все станем одной семьей и нам нельзя становиться отщепенцами, мы должны держаться вме...

Сириус отцепил её пальцы от себя, встал, с трудом удерживая себя в руках, натянул брюки.

Блэйк испуганно наблюдала за ним.

— Ещё раз, Блэйки, — он закончил с ремнем и приподнял руку, всё ещё пытаясь обуздать растущую ярость. — К кому ...ты хочешь... чтобы я съездил?

— Сириус, ты не понимаешь, тебе это тоже нужно. Нам это нужно! Ты понимаешь, что теперь тебя считают предателем? А если я стану твоей женой и меня будут считать предательницей, и нашего малыша. Нам нельзя быть предателями, как же ты не понимаешь? — её голос перешел на шепот. — Я всё знаю, Сириус. Твоя матушка мне всё рассказала. Она рассказала, что ты рассердился на неё из-за этой грязнокровой Маккиннон, из-за того, что она не позволила вам быть вместе, но ведь теперь это всё неважно. Ты женишься на мне. Я понимаю, что тебе стыдно, что ты погорячился, но это ведь твои родители, они всегда примут тебя, всегда простят, надо просто сделать первый шаг...

Сириус схватил ночник и что было дури грохнул им об тумбочку. Лампа взорвалась, Блэйк взвизгнула, стекла и мягкий метал вспороли Сириусу ладонь, но он не почувствовал боли.

— ЧТОБЫ Я БОЛЬШЕ НИКОГДА НЕ СЛЫШАЛ ОБ ЭТОМ!!! — заорал он. — Мне примириться, мне сделать первый шаг?! Да что ты, мать твою несешь, Забини?! Что ты можешь знать о моей семье, что ты вообще можешь знать обо мне?!

Блэйк прижималась спиной к изголовью кровати, в ужасе глядя на Сириуса.

— Эти люди, которых ты называешь моей семьей, убивали своих родственников в их собственных постелях, а если не убивали, то скрещивались с ними, как животные, чтобы сберечь мать-её-чистую-кровь! — он театрально взмахнул руками. — И каждый день я, черт возьми, радуюсь, что я родился, по их меркам, психопатом и ненавижу всю эту сучью породу! Они ненавидят меня, я ненавижу их и это никогда не изменится, мы — не семья, мы никогда не были семьей, эти люди понятия не имеют о том, что есть семья, все их ценности заключаются в гребанных графинах с кровью, которыми их логово забито под завязку! С этими людьми ты хочешь стать семьей? Им хочешь отдать его?! — он ткнул в её живот. — Прекрасно! В таком случае иди к Регулусу, он будет счастлив, если ты раздвинешь перед ним ноги, а я... если я узнаю, услышу, что ты писала им обо мне или от моего лица — придушу тебя сам к чертям собачьим, понятно?!

Последнее слово ударилось об стены, пол и потолок. Блэйк всхлипнула в собственные ладони и закивала, а Сириус вдруг прозрел и ярость оставила его так же внезапно, как и охватила.

В спальне повисла абсолютная тишина.

Всё ещё задыхаясь, Сириус отступил от постели, почувствовал вдруг острую боль и посмотрел на свою руку.

Вся ладонь была залита кровью, то тут, то там в плоти засели осколки ночника.

Жуткое зрелище.

Как-будто он убил кого-то...

— Извини... — хрипло произнес Сириус. Натянувшаяся тишина лопнула и хлестнула его. — Прости, Блэйк, я не...

Блэйк отшатнулась от него, так, словно он был бешеным животным и тут в его памяти разбились слова Регулуса:

«Ты — больший Блэк, чем я, брат...»

Сириусу вдруг захотелось сбежать. В лес. К друзьям. Подальше от этих подземелий, от этой непонятной злобы, темноты, от дрожащей Блэйк... бежать, пока ветер не выдует из головы эти страшные слова, которые сейчас пульсировали в его голове.

— Поговорим обо всем завтра, — глухо молвил он. — А сейчас мне надо... мне пора идти, — он метнулся к двери.

Блэйк ничего не ответила и только закрыла лицо руками, когда он захлопнул дверь. Какое-то время просидела так, а потом очень медленно опустила руки на колени и произнесла совершенно бесцветным голосом:

— Завтра будет поздно.

Раз...два...три...четыре...пять...шесть...семь...

Метла парила в десяти футах над изумрудной травой поля, а Джеймс Поттер, в полном одиночестве и одних форменных брюках, подтягивался на ней, стараясь контролировать дыхание и не сорваться вниз.

Солнце, похожее на раскаленный галеон, медленно опускалось за горизонт, плавя небо в золото и заливая им замок и окрестности, а на смену ему, над черной кромкой леса уже поднимался небольшой, идеально круглый сикль...