Дни мародёров (СИ)

Подтягиваясь, Джеймс всё смотрел на него и думал, что чувствует Ремус каждое полнолуние, когда видит этот шар целый день и знает, чем он для него закончится...

Команда уже ушла, как всегда шумно гомоня, а отвергнутые кандидаты в охотники, надувшись, все ещё прятали школьные метлы в домик и медленно расходились, бросая на капитана команды мрачные взгляды.

Но Джеймсу не было до них дела.

— ...десять... — выдохнул он. — О-одиннадцать...

После его разрыва с Лили прошло почти десять дней.

Они не смотрели друг на друга, не пересекались, а если и притрагивались друг к другу — то сразу же шарахались в стороны как обожженные.

Что с ней не так?

Он ни разу не видел, как она плачет или переживает.

Неужели ей наплевать?

Да, наверное.

Святой Мерлин. Ещё никогда прежде он не хотел её так сильно и исступленно, как в эти дни, когда он больше не мог, не имел права взять её за руку, обнять, поцеловать, зарыться носом в шею...

...Лили улыбается ему, так солнечно, а он ест ягоды с её живота...

...Лили улыбается Боунсу, перебирает светлые волосы...

«Ты будешь у меня первым»

— Пятнадцать! — зарычал Джеймс, чувствуя, как каменеют мышцы.

Хорошее упражнение для тех, кто любит срываться с метлы на высоте в тридцать футов.

Хорошее упражнение для тех, кому срочно надо занять руки.

И сбросить напряжение.

«Восемнадцать...девятнадцать...»

— Двадцать!

Джеймс спрыгнул на траву и оглянулся, тяжело переводя дух.

По трибунам спускалась девушка. Волосы отливали на солнце мелью. Вместо формы на ней уже был теплый вязаный свитер и магловские джинсы. Увидев его, голого по пояс и мокрого, Мэри игриво дернула бровью и сладко улыбнулась.

— Ты, оказывается, не только хороший ловец! Стриптизер из тебя тоже ничего себе.

Джеймс усмехнулся, вытираясь полотенцем.

— Это был закрытый сеанс, — она улыбнулась. — Ты почему здесь? Уже поздно, сейчас выйдут мракоборцы и арестуют тебя.

Она подошла вплотную, привстала на цыпочки и поцеловала его.

Джеймс коротко ответил и сразу же отстранился.

— Ты меня спасешь, — она провела ладонями вниз по его груди. — Спасешь ведь?

Ни к чему лукавить — это было приятно.

— Ты сегодня хорошо играла, — улыбнулся он.

— Тогда может сыграем вдвоем? — она прижалась к нему и Джеймс сдался её губам.

Спустя час они сидели в гостиной и делали домашнее задание. Джеймс корпел над сочинением про чары невидимости для Джекилла, а Мэри читала учебник по трансфигурации. Видимо статья была скучной — каждые десять минут её босые пальчики принимались забираться под его штанину, или поглаживать коленку. При этом Мэри смотрела на него в упор и многообещающе улыбалась. На её безыскусный флирт Джеймс отвечал короткой, довольной улыбкой, а сам украдкой оглядывал шумную, веселую комнату и нервно постукивал пером по пергаменту.

Парни всё никак не возвращались, а ведь время уже близилось к десяти. Им стоило поспешить. Он чуть подвинул свиток с сочинением и взглянул на Карту. Хвост торчал в библиотеке. Ремус возвращался оттуда, шел по коридору в компании с Алисой Вуд. Бродяга ошивался в подземельях — и если десять минут назад он был в компании с Хлоей Гринграсс, то теперь торчал рядом с Забини.

Джеймс усмехнулся и по привычке, установившейся за последнее время, нашел Лили.

На Карте она была всего в паре сантиметров от него — в спальне девочек.

Работая над зельем для Ремуса, Лили не одну ночь на этой неделе провела в подземельях. Джеймс знал, что парни охраняют её (точнее Ремус охраняет, а Бродяга дрыхнет за соседней партой, пока она работает), но ему все равно было каждый раз не по себе, когда он думал, что она там одна, окруженная Слизерином со всех сторон, поэтому сам он все эти ночи просидел на своей постели, полностью одетый и готовый бежать на помощь, с зажженной палочкой в руке и с разложенной Картой на коленях. Себе он это объяснял тем, что просто боится, как бы затея с зельем не сорвалась. А всё, что он делал потом, после того, как точка Лили благополучно возвращалась в спальню девочек, он просто не хотел себе объяснять...

— Что у тебя там?

Джеймс поспешно закрыл карту свитком.

Мэри обняла его за плечи и как только он поднял голову, поцеловала в шею.

По спине побежали мурашки. На него вдруг повеяло смесью каких-то совершенно волшебных запахов: клубника, шоколад, свежий хлеб, патока...

— Ты вкусно пахнешь, Эм, — ляпнул он, надеясь, что это выдует из её головы все подозрения.

Она улыбнулась. Губы её сияли.

— Это волшебная помада... у неё может быть любой вкус, какой захочешь.

— Какой захочу? — машинально спросил Джеймс. Где-то наверху хлопнула дверь. Живот тут же скрутило от нехорошего предчувствия — и совершенно верно: по лестнице сбежала Лили.

Увидев их в одном кресле, она на секунду замедлила шаг, но тут же отвернулась, закрывшись от них занавесом волос и торопливо пересекла переполненную гостиную.

В груди что-то защемило.

—...ты меня слушаешь? — Мэри ласкала его подбородок и губы пальчиками.

Джеймс перевел на неё взгляд.

— Да, слушаю... любой вкус... — механически ответил он.

— Ну и какой тебе хочется? — прошептала она и откинула за спину волосы, упавшие на лицо.

Этот жест иглой вошел в Джеймса.