Дни мародёров (СИ)

Она не представляла, как выйдет из этой комнаты и снова увидит его лицо. Почувствует его запах. Не представляла, как сможет хотя бы взглянуть на Александра Мальсибера, и не выхватить палочку.

Совершенно не представляла, как будет жить дальше.

Пока вдруг не услышала насмешливый, хриплый голос:

«Что, боишься?»

На секунду Роксана даже решила, что у неё просто крыша поехала от пережитого, так отчетливо он прозвучал. Она даже огляделась, но в ванной, кроме неё, конечно же, никого не было.

«Это твое решение — ехать туда. Ты можешь отказаться прямо сейчас. Но если уж решила, то не будь такой трусихой, а то я тебя разлюблю»

Роксана почувствовала, как ускоряется сердце, а ледяные ладони сжимаются в кулаки.

Она — не трусиха.

Не трусиха.

Не трусиха!

Она — Малфой. Не деревенская аристократка и тупая трусливая курица, а завоеватель, как её отец, как дед, прадед и еще-черт-знает-сколько-их-там-было.

И если какой-то вшивый безродный засранец Мальсибер решил, что размазал их всех в её лице по этой вонючей кровати — хрен ему!

Так, сам того не подозревая, Сириус снова вытащил её из-под раковины.

Она приняла душ, она заново накрасилась, сдержанно и просто, и тщательно причесалась, оставив в расческе целый пучок, похожий на кусок ваты. Туда же, в ванную, эльф Расти принес ей новую, чистую одежду. Роксана осмотрела её и велела принести другую — обтягивающий черный свитер с высоким горлом, чтобы скрыть синяки, и узкую серую юбку из твида до колен.

Такое сочетание очень часто носила её мать.

На Мальсибера, который поджидал её, сидя в кресле и закинув ноги на быльце, она посмотрела коротко и холодно — как на неизбежность в виде червя в теплый дождливый день. Он никак не выказал удивления от её неожиданного каприза — ему было наплевать.

Старший оказался более эмоционален. Проще говоря, Александр Мальсибер чуть не пролил на себя свой дурацкий коньяк, когда сынок поведал ему радостную новость. Для Роксаны его реакция стала истинным утешением. Та, прежняя Роксана выцарапала бы этому высокомерному ублюдку глаза, эта же вежливо улыбалась и смотрела ему в глаза. Абраксас утверждал, что внешне она была его копией — он не видел лица Александра Мальсибера в тот момент, когда более юная копия Эдвин Малфой (которую он же и убил), вошла в его кабинет, в качестве его будущей невестки.

После потянулись дни. Роксана уже не могла выехать из Мальсибрука, теперь она была связана обязательствами. Ей выделили комнату, причем не самую плохую и не самую уродливую. Пока Александр вел экстренную переписку с её отцом, Роксана сутками сидела на мягком, заваленном бархатными подушками подоконнике и наблюдала, как бесконечная череда гроз снова и снова обрушивается на это проклятое поместье. Она с детства боялась грома. А сейчас ей было наплевать. Внезапный стук в её двери — это было хуже грома.

В начале она думала, что Мальсибер успокоился и насытился, а оказалось нет. Всю ту неделю, что она прожила в Мальсибруке, он приходил к ней в комнату и повторял то, что сделал в первый день. Первые несколько раз, от осознания того, что они вдруг остались наедине, на Роксану накатывал ужас, самоконтроль ломался, она пыталась вырваться, убежать, дать сдачи…

Всё заканчивалось одинаково. Заклятие, кровать и двадцать минут дикого отвращения и попыток сосредоточиться на чем-то: балдахине над головой, собственных сцепленных зубах, словах старой, забытой песни, еще какой-то бессмысленной хрени, которая не давала Роксане сойти с ума. Потом — полночи в ванной, и под утро Роксана забывалась тревожным сном на диване. А на следующий день все повторялось.

Так было первые несколько раз. Но однажды, когда Мальсибер, как обычно, вошел к ней и посмотрел на поднос с нетронутой едой, а потом на саму Роксану, спросил, насмешливо и презрительно:

— Мне сразу применить заклинание, или ты хочешь для начала немного побиться в истерике?

В тот день прежняя Роксана умерла окончательно и бесповоротно.

«Мирный договор» Малфои и Мальсиберы подписывали на нейтральной территории, на Дне Рождения какой-то общей родственницы, в каком-то поместье, где-то на юге. Встреча с родными слегка пошатнула равновесие, которое Роксана с таким трудом восстанавливала. За совместным ужином она сидела на стороне Мальсиберов, между Мальсибером-младшим и его младшей сестрой, Генриеттой. Во главе стола с одной стороны сидел Александр, с другой — Абраксас. Они были похожи на враждующих братьев-перестарков. Рядом со спокойным, как скала, Абраксасом сидели белый от злости Люциус (откуда это взялось, Роксана не знала, но у неё сложилось впечатление, что до того, как приехать сюда, Люциус разбил вазу и пригрозил, что убьет младшего Мальсибера), и Нарцисса, сильно похудевшая и вообще какая-то немного другая. Кажется, она уже пришла в себя, но тоже выкинула прежнюю Нарциссу, как порванное платье.