Дни мародёров (СИ)

Какое-то время Сириус молчал и просто смотрел на неё, холодно и насмешливо. Ждал, что она заговорит. Но она не знала, что сказать. Желание потрогать его, просто прикоснуться к нему, мучило Роксану так сильно, словно кто-то наложил на неё Империус. Не вполне осознавая, что делает, она протянула руку к ссадине у него на лице, но Сириус неприязненно отдернул голову и перехватил её запястье. Сжал его так крепко, словно хотел сломать ей кость. Роксана ойкнула и отшатнулась.

— Что, больно? — вкрадчиво поинтересовался Сириус и оттолкнул её руку.

А затем посмотрел на Роксану, так презрительно, как не смотрел еще никогда, и просто ушел.

Роксана последний раз протерла лицо и взглянула на свое равнодушное, печальное отражение.

Даже Сириус Блэк не мог ненавидеть её больше, чем она сама.

Время приближалось к часу ночи. Обычно, в это время Мальсибер как раз уходил из её комнаты и отправлялся спать. После его ухода Роксана выжидала еще примерно с час, а потом одевалась и уходила в гостиную. Там, среди диванных подушек была припрятана бутылка огненного виски, пачка сигарет, конфеты и небольшой пакет сушеной тентакулы. Не то, чтобы Роксана подсела, но последние несколько дней это было её единственной возможностью хоть как-то забыться. Иногда она брала с собой плеер, единственную магловскую вещь, до которой не добрались уничтожающие чары Мальсибера. Но чаще всего просто сидела на диване в тишине, и маленькими глотками пила огневиски, стараясь согреться и захмелеть, но не опьянеть так, чтобы это было заметно на следующий день.

Сегодня Мальсибер к ней не явится, а все слизеринцы уже наверняка разбрелись по комнатам. Значит, никто её не заметит.

В коридоре Роксана услышала, как в гостиной опять что-то разбилось, и замерла, как кошка в высокой траве.

Судя по звукам, в комнате кто-то был. Одно из двух — либо самого Мальсибера выписали раньше, либо всю его компанию. От мысли, что может произойти, если они её заметят, Роксану пробрала дрожь. Она развернулась и на цыпочках пошла обратно в комнату, но было поздно.

— Прячешься от кого-то, Мальсибер?

Роксана застыла.

— Выходи. Я тебя слышал, — добавил голос. — Выходи, составишь мне компанию.

Роксана тяжело сглотнула, зажмурилась, а потом расправила плечи, развернулась и вышла в гостиную.

Сириус захлопнул резную дверцу сейфа, где слизеринцы хранили школьную контрабанду, и оглянулся. В руке у него была початая бутылка магловского виски, волосы Блэка растрепались, он явно пренебрегал бритвой пару дней, на челюсти у него подрагивали мышцы, а глаза блестели, как лезвие какого-нибудь холодного оружия. Смотреть в них было трудно. А он, как назло, не отводил взгляд и следил за Роксаной пристально и страшно, прямо как кот за мышью.

— Присаживайся, милая, — издевательски-вежливо сказал он, когда осмотрел её с головы до ног. До её голых, босых ног, которые немедленно покрылись мурашками под его взглядом. — Нам с тобой нужно поговорить.

Роксана дрогнула, сбросив оцепенение, сделала пару шагов, а затем пересекла комнату и опустилась на скользкие диванные подушки. Все — под пристальным, немигающим взглядом Блэка. Его спокойствие вкупе с этим жутким взглядом, очень её пугало. Но даже страх не пересиливал то, другое чувство. Сириус уже успел сменить магловские тряпки на черные брюки с подтяжками и белую рубашку, в которых обычно ходил в школе. Когда-то он пошутил, что это просто его стиль. На самом деле, только он один во всей этой школе, и наверняка за её пределами, мог выглядеть в подтяжках сексуальным. В них он всегда выглядел так, как будто только что сбежал с очень важного приема и отымел дочку друзей его родителей на их же шубах, запив это дело брэнди, украденным из бара. Добавьте к этому безнадежно измятую, расстегнутую рубашку и рукава, закатанные ровно настолько, чтобы было видно татуировку. Все эти мелочи Роксана фиксировала совершенно бессознательно, наверное, потому что они не виделись две долбанных недели, и она скучала по нему. В другом, лучшем мире она бы уже мурчала, как кошка и расстегивала пуговицы на его рубашке, но в этом мире, паршивом и тупом, она должна была своими руками убить то живое и настоящее, что их связывало.

Она хуже, чем Забини.

— Всегда было интересно, что творится в башке у человека, который выжигает у себя на коже знак того, что ненавидит маглов, но при этом держит в шкафу лучший магловский виски, — сказал Сириус, наливая виски в стакан. Он налил много. Гораздо больше, чем она себе позволяла все эти дни. — Не расскажешь мне, пока мы будем пить? И не говори, что не хочешь.

Роксана подняла на него угрюмый взгляд, взяла стакан и сделала несколько крупных глотков, таких крупных, как будто пила воду. Виски обожгло ей горло, она чуть не подавилась, но зажмурилась и не опускала руку, пока не допила все до капли.

— Что ты тут делаешь? — спросила она, вытерев рот ладонью. Голос её окреп и налился силой.

— Забавный вопрос. Я мог бы задать его и тебе, — Сириус продолжал следить за ней. — Но ответ знаю и так. Ты приходишь сюда каждую ночь, пьешь, куришь, а иногда плачешь…