Дни нашей жизни

— Не нравится мне вся схема регулирования. Не так, совсем не так нужно было. Будь возможность, все бы переделал к черту!

И вздохнул:

— Эх, если бы нас не подпирало со сроками!..

Главный инженер так и впился в Котельникова: что, как? Но Григорий Петрович разозлился:

— Этого еще не хватало! Начнете проектировать но­вую — пожалуйста, перекраивайте все на свете, а пока давайте не отвлекайтесь! Ведь без ножа зарезали!

Направляясь в турбинный цех, он ворчал себе под нос: «Все вверх дном перевернуть готовы, а своей же ошибки найти не могут!»

У подножия стенда сиротливо лежали части разо­бранного регулятора — потускневшие, захватанные мас­леными руками. Немиров отвернулся, проходя мимо них.

Железные листы стенда погромыхивали под ногами. Директор привычно переступал через разбросанные бол­ты, отпихнул с прохода сплющенную доску.

— Что за беспорядок? Безобразие! — сказал он под­бежавшему Гаршину.

— Начали установку диафрагм, — отпихивая доску еще дальше, невозмутимо сообщил Гаршин: он знал, что это сообщение разгонит недовольство директора.

— Поступили? — обрадованно воскликнул Григорий Петрович.

— Все до единой!

Повеселев, директор остановился и окинул взглядом знакомую и любимую им картину завершающих работ, когда машины как единого целого еще нет, но уже выри­совываются ее основные формы и особенности.

Он подошел со стороны цилиндра низкого давления — самой объемистой части турбины. Цилиндр только се­годня «накрыли»; его крышка, похожая на четыре срос­шихся вместе купола, была еще охвачена тросами, и кран нависал над нею, готовый в любую минуту поднять ее в воздух. Каким внушительным выглядел цилиндр! Внушительным и все же легким, может быть потому, что был окрашен светлой краской, или потому, что кон­структоры нашли самую целесообразную форму.

Внутри цилиндра звучали голоса и постукивали мо­лотки. Григорий Петрович заглянул в одно из отверстий. Качающийся свет переносной лампы выхватил из тем­ноты часть тяжелого колеса с поблескивающими лопат­ками и озабоченные лица сборщиков.

— К завтрему отцентруем, Григорий Петрович! — раздался из утробы цилиндра глухой голос, и в отвер­стии появилась голова с белым клинышком седой бород­ки — мастер сборки Перфильев.

Ловко подтянувшись, Перфильев втиснул свое тело в узкое отверстие и выбрался наружу, хватаясь за трос, за головки болтов. Через минуту он здоровался с дирек­тором, по заводской привычке подобрав к ладони замас­ленные пальцы и протянув для пожатия запястье.

Поглядывая на Гаршина и на приближающихся Лю­бимова и Полозова, которым цеховой «телеграф» уже донес о появлении на стенде директора, старый мастер выложил все свои заботы и сомнения. Директор знал — для Перфильева сборка турбины что песня; одна деталь должна следовать за другой в установленном порядке и ритме, всякое нарушение привычного строя коробит его, как фальшивая нота.

— Ротор, ротор не подвел бы! — повторял он, раду­ясь, что цеховое начальство выслушивает его при дирек­торе.

— Так ведь кончает Коршунов последнее колесо, — успокоил его Любимов. — Мы как раз от него. Поторо­пили.

— И не надо больше торопить его, — вдруг раздался голос Диденко, и парторг высунулся в отверстие ци­линдра. — Что он, не понимает? Только нервы ему треплете поторапливаньями!     

Немиров, усмехаясь, развел руками. Что ты будешь делать! Когда начинается сборка турбины, Диденко при первой возможности спешит на стенд, крутится среди сборщиков, а порой и подсобляет им.

Диденко умело, со всеми ухватками старого монтаж­ника, вылез из цилиндра и присоединился к собрав­шимся.

— Не утерпел, неугомонная душа? — попрекнул его Немиров.

— Да нет, поговорить нужно было кое с кем, — скон­фуженно улыбаясь, объяснил Диденко. — А какова ма­шина, а?

Они отошли от турбины, чтобы охватить ее взгля­дом. Сбоку она выглядела особенно солидно и ново — никогда еще не стояла на стенде такая крупная машина. Слесари, возившиеся на самом верху, взбирались на нее по стремянке, — высота! Но машина уже не радова­ла Немирова, отсюда она показалась ему оголенной: над цилиндром высокого давления, одиноко лежавшим на своем месте, не возвышалась нарядная и сложная надстройка регулирующего аппарата, не поблескивали отшлифованными колонками верхушки клапанов, поче­му-то прозванные «минаретами» и придававшие всей ма­шине изящество и законченность.

Немиров раздраженно поморщился и отвернулся.

— С этим пора кончать, — поняв его досаду, реши­тельно заговорил Диденко. — В чем дело? Мы осуществ­ляем содружество с учеными в сотнях вопросов. Почему же в такой беде конструкторы стесняются позвать на помощь науку?

— Я бы тоже считал желательным, — осторожно вставил Любимов, — если Котельников не сочтет за обиду...

— Меня очень мало интересует, кто и на кого оби­дится, мне регулятор нужен, — грубовато перебил Неми­ров.

— Котельников не обидится! — воскликнул Поло­зов. — А ждать больше нельзя. Есть же у нас крупней­шие ученые, специально работающие в области регули­рования, — профессор Карелин, во-первых...