Дни Стужи (СИ)

Рубить с размаху этим приспособлением было не очень удобно, зато в тесном прлоходе действовать — самое то, что надо.

Дверь вынесли с одного удара, и тут же шедший первым крепыш с двуручным тараном в руках завалился на товарищей. Стрела вошла в глаз с такой силой, что пробила череп и высунула чёрное жало из шлема.

Штурмовики присели, ударили выстрелы, в тёмном коридоре закричали, кто-то упал.

Вскинув щиты, забежала в сени первая пятерка, зазвенело, скрежетнуло, крикнули — Чисто!

Иван в два прыжка перемахнул ступени, исчез в доме. Стас даже не успел броситься за другом. Якут кивнул Ниуле:

— За ним иди!

Ступени были скользкими и Стасу пришлось осторожничать, чертова нога некстати онемела. Такое бывало и раньше, и всегда не вовремя. Нервы что ль так шалят?!

Пес с ними, не до того.

В сенях тёмные груды по углам, мертвецов отбросили с прохода, чтоб не мешали, пол тоже скользит, сумерки заползают с улицы и ничерта не видно.

— Глаза беречь, — крикнул Стас, сам прикрыл глаза, вывязывая из воздуха светящуюся каплю.

Отправил ее легким касанием вперед, чтоб шла над головами первой пятерки.

Тут же всплыл в воздух второй светлячок, Ваня постарался.

Длинный коридор — к счастью, широкий, можно идти по двое.

Впереди звенело оружие, кричали, черные спины закрывали коридор, задние упирались в передних, совали руки с клинками через головы друзей, гортанно кричали чужие голоса.

Четверо порубежников проверяли двери, вышибали ногой, отскакивали, осторожно осматривали.

Стас шел последним, Якут обогнал его в сенях, и сейчас двигался вместе с основной группой, держась поближе к Ивану и Ниуле.

Захрустело внутри стены, Стас отпрянул. Полетело дерево, из незамеченного схорона вылетел в коридор человек в тряпье, тяжёлый молот глухо ударил порубежника, человек отлетел, словно его дернули на резинках, ударился о стену, затих.

Нападающий гнилозубо ощерился, с неожиланной ловкостью выбросил вперед руку с молотом, целя Стасу в грудь.

Хромой с трудом увернулся, разворачиваясь на здоровой ноге, пропустил молот мимо себя, и коротко, без замаха, рубанул по руке.

Лезвие скрежетнуло по кости, но человек в тряпье даже не обралил внимания на рану. Перехватил молот двумя руками и снова обрушил его на Стаса.

Но залитая кровью рукоять уже скользила в руках, удар вышел смазанным, ведун увернулся. Молот ударил в пол, проламывая доски, человека дёрнуло вперед, и Стас ударил снизу вверх, вогнав верхушку лезвия в грязную толстую шею.

Плеснул тёмный фонтанчик, мертвец рухнул, загораживая проход.

Стас перешагнул мертвеца и поспешил за штурмовой группой.

Те мерно выдавливали защитников дома из коридора. Шли в ногу, в такт ухая, налегая щитами, не давая противнику размахнуться и ударить.

___***___

Иван держался рядом с Якутом, безмолвно матеря старого упрямца. Он думал, что Якут встанет в середину круга, завертит коло посолонь, настроит остальных и тогда можно будет ударить всем разом, проломить защиту в Верхнем, или Нижнем мирах и остановить надвигающуюся из Запределья воронку, от одного вида которой ему делалось нехорошо.

Но Якут только покачал головой,

— Не здесь наше место. Тут люди сильные, сдюжат. нам с тобой туда идти надо, всеми глазами разом смотреть.

И Иван послушал учителя. Даже уточнять ничего не стал. Шаман просто коснулся его лба тонким сухим пальцем и п о к а з а л, зачем надо идти, почему надо смотреть разом и в явном, и в тонких мирах. Делать то, что умели лишь немногие — те, кто и становился истинными вязальщиками, в отличие от большинства, которым всегда нужны были напарники, чтобы прикрывали их в явном мире.

Иван раздваивать себя хоть и умел, но не любил. Сейчас страшно не хватало за спиной Стаса, но Хромой еще на входе рявкнул, — Вперед идите, — и остался прикрывать вместе с арьергардом порубежников. Так тоже было спокойнее, теперь Иван был уверен, что с тыла не нападут, что Стас проследит, чтобы зачистили каждый закоулок.

Теперь спину прикрывала Ниула. Скользила, ни на миг не выпуская их с Шаманом из поля зрения, постоянно держа наготове тонкий клинок, и — не давала лезть вперед. Один раз просто дёрнула Шамана за ворот, рявкнула что-то злое на незнакомом языке и толкнула к Ивану.

Тому все меньше нравилось происходящее.

Порубежники давили вдоль широкого темного коридора, слаженно теснили противника, шаг за шагом отвоёвывая пространство. В первом ряду шли шитоносцы, прикрывавшие остальных здоровенными, в рост человека, щитами.

Коротко жалили противников мечами, снова смыкали щиты, не давали прорваться, смять стальную стену. Над кромками щитов из задних рядов просовывали копья, и каждое находило себе добычу.

Защитники бились яростно, даже умирая, бросались на щиты и клинки, на смену павшим вставали все новые и новые люди с чёрными, заполняющими чуть не всю глазницу, зрачками, в которых билась кроваво-огненная тьма.

Иван держал картину и в тонком мире, видел, что над стеной черноглазых людей кружат черные тени, клубятся вокруг, заполняют их сознания, толкают вперед.