Дни Стужи (СИ)

Впрочем, секунда, это очень, очень долго. Невыносимо долго, когда на тебя обрушивается тяжелый изогнутый клинок, а из теней выходит человек в черной шинели с серебристыми пуговицами и с рук его течет стужа.

Стас с трудом отбил удар, отскочил, уклонился от длинного выпада.

Закрутилась схватка, запела сталь, затрещал колдовской мороз, но над всеми звуками плыло, поглощая их. высокое, незаметное поначалу гудение, исходившее из верхушки зала-цветка.

В тонких мирах время течет не так, как в Яви. Это первое, что узнают те, кто может там бывать. Прежде всего, надо осознавать себя и там, и здесь, и уметь находиться сразу в двух временных потоках.

Самое странное, страшное и чудесное — время тонких миров может менять скорость.

оно то растягивается, и тогда там проходят заполненные событиями часы, а то и дни, а в Яви — и мгновение не ушло туда, куда они уходят. А то, наоборот, время превращается в вязкую золотистую смолу, в Яви проходят года, а там, в этом странно-чудесном где-то, которое даже знающие называют тонкими мирами, поскольку не знают других слов, великое мудрое существо, которому так хочется задать вопрос, лишь едва заметно повернуло голову.

Иван видел зал, заполненный колдовскими тенями, видел то, что скрывают эти тени, которые становились для него полупрозрачными сероватыми полотнищами, и позволял своему телу двигаться так, как оно считало нужным.

Он был совершенно уверен, что Стас всегда будет там, где это потребуется, он защитит и прикроет, пока это будет необходимо.

Не спрашивая, сколько будет длиться это “пока”.

Гудела вздымающаяся к небесам Многомирья колдовская чаша, хобот вихря погрузился в нее почти полностью, он вращался, обегал дно и стены чаши, что-то нащупывая, готовый ринуться вниз, воплотиться в Яви и навсегда изменить ее.

Слуги вихря стояли, воздев длинные нечеловечески гибкие руки и пели. Обрывки ткани, трепещущие на колдовском ветру, окутывали теля цвета грязного снега, запрокинутые головы с раскрытыми провалами ртов безглазо смотрели в закрытые черными тучами небеса.

Они пришли, чтобы засвидетельствовать воплощение своего Господина.

Лис, Медведь и филинрванулись к чаше.

Лис ударил лапами в грудь одного из существ и отлетел.

Существо даже не шелохнулось, оно просто не заметило нападения.

Лис рассерженно тявкнул, Иван запел Песню Небесной Битвы, и Медведь с Филином врезались в стену слуг.

Иван пел, наполняя духов-союзников своей силой, и Медведь рос, наливался тёмным свечением, его рёв сотрясал призрачную почву, и вихрь дрожал, все не мог нащупать ту единственную точку, которая связала бы его с Явью воплощения.

Песня-приветствие слуг тоже крепла, сливаясь с воем вихря, превращаясь в глубокое басовитое гудение, от которого мир начинал дрожать и мутнеть.

Там, глубоко в стылой толще морозного тумана, зашевелились высокие длинные тени и, перешагивая через головы слуг, навстречу вязальщикам вышли огромные четырехрукие существа. Их головы венчали острые изогнутые рога, лица их были прекрасны и равнодушны, ноги ступали тяжело и уверенно.

В руках они сжимали оружие странных нечеловеческих форм.

Девять Приближенных, шепнул кто-то в голове у Ивана.

Неуловимым движением один из Девятерых вспорол крыло спикировавшему на него филину, и птица, жалобно закричав, исчезла в синем пламени. Воспользовавшись заминкой, на великана навалился медведь, но тут же отлетел, мотая оскаленной косматой башкой.

Девятеро двинулись вперед, раскидывая духов-союзников.

От их поступи дрожала твердь миров, качались ветви Мирового Древа и содрогались планеты.

Иван почувствовал рядом чье-то присутствие.

Якут. Он стоял рядом такой же насмешливо-невозмутимый, как всегда, в распахнутом пиджаке. Руки засунул в карманы и с любопытством наблюдает за приближающимися великанами.

Из-за переливающегося синими волнами дальнего холма показался человек.

Иван узнал Григория, инока — ведуна.

Грозного, не ведающего пощады, воина.

Он вскинул руки и за его спиной возникло войско. Сомкнув щиты, воины слаженно двинулись на врага.

Их не смущало, что по сравнению с Девятерыми они выглядели карликами, не страшили грозные взмахи изогнутых клинков, каждый из которых находил свою жертву.

Они были неудержимы и полны древней силы. Они врезались в ближайшего из Девятерых и гигант зашатался.

Оступился.

Упал.

Исчез.

___***___

Ивана отшвырнуло к стене.

Стас принял на лезвие топора клинок, увел в сторону, присев, воткнул топор в ступню нападавшего. Отлетел носок добротного сапога, человек зашелся криком, упал, пытаясь дотянуться до искалеченной ноги, и Стас отрубил ему голову.

На несколько неимоверно долгих мгновений Иван целиком сосредоточил внимание на Яви.

В черных плавающих тенях кто-то был.

Двое у кресла, в котором сидит девочка.

Выпевают слова, не предназначенные для человеческого горла, головы трясутся, глаза закатились, видны синеватые белки, которые начинает заливать чернота.

Нет, это не они.

Кто же?