ДНК. Твои не родные

А я все же собрала бы свою ненависть и сжала ее в кулаке до трещин и крошева, не позволила бы ей ломать психику и жизнь моего ребенка. Я бы позволила Егору общаться и любить свою дочь…Я бы даже очень этого хотела. И весь ужас происходящего был в другом — Егору было плевать на Машу. Он даже ни разу о ней не спросил, и я уверена он и думать о ней забыл. Его волновала лишь мнимая измена, которой на самом деле не существовало. А ребенок…ребенок был нужен и любим пока я не превратилась в тварь, не заслуживающую прощения, в тварь недостойную носить фамилию Шумакова и не имеющую право даже на оправдание.

— Когда люди ссорятся, то почти всегда в ссоре виноваты оба.

Мне тяжело давались эти слова. Я не знала в чем именно моя вина и чем я заслужила такое лютое недоверие и ненависть Егора…Я могла бы ему все объяснить, если бы он захотел меня выслушать. Но ему была не нужна моя правда он предпочел свою собственную. Когда-то я читала книгу «Кольцо Борджиа» и главная героиня, гонимая главным героем, произнесла невероятно правильную вещь «подозревает в измене тот, кто сам способен на великое предательство». У меня же в жизни был единственный мужчина — Егор Шумаков. Первый… и скорей всего последний. Я, как и моя родная мамочка, не представляла себе, что Машу будет воспитывать чужой мужчина, как и не представляла, что ко мне прикасаются чьи-то руки, кроме рук Егора. Я была создана любить и принадлежать только одному мужчине и не имеет значения, что он подонок…Мое сердце это прекрасно осознавало, но оно слишком полно им. Пусть даже одной тоской, болью и ненавистью, но они принадлежали только ему и места для других там не было…а отдать тело без сердца я не умела. Может это и неправильно, и мы бы с Машей жили намного лучше выйди я повторно замуж. Таня часто говорила мне, что я могла бы найти хорошего мужчину и связать с ним свою жизнь и он бы полюбил Машу, как родную. Да и на работе за мной пытались ухаживать сотрудники и партнеры…Но после Шумакова я умерла, как женщина. Для меня имела значение только Маша…До той секунды пока я не увидела наглые и проклятые глаза этого ненавистного предателя.

— Почему он никогда ко мне не приходил?

Ее жесты отрывают от собственных мыслей и заставляют на секунду сорваться в пропасть, не зная, что ей ответить, пока не вырывается само собой.

— Потому что…потому что он не знал, что ты существуешь.

И все же солгала. Это случилось помимо моей воли. Но я бы не смогла ей сказать, что ее отец отрекся от нее и не признал своим ребенком. Такая правда никому не нужна. Правда, которая ранит в тысячи раз больнее, чем ложь и оставит шрамы на ее маленьком сердечке. И я считаю, что люди, которые, прикрываясь правдой, пытаются сделать вам больно на самом деле поступают так намеренно, в попытке вознестись над вами в момент вашей боли от их жестоких слов. И вам ничего не остается как принять эту боль — ведь это правда. Тому, кто принес свою «правдивую» весть ничего за это не будет, но он сполна может насладиться тем, как втоптал вас в дерьмо и может смаковать тем, как хрустят ваши кости под его молотом истины. Особенно такими бывают самые «искренние и любящие» друзья, которые на самом деле никакие не друзья, а бестактные и невоспитанные сволочи.

И мне не стало не на секунду стыдно за свою ложь. Стыдно пусть будет ее отцу, из-за которого я должна лгать.

— Ты ему не сказала?

И еще один удар…когда придется лгать еще больше и путаться в этой лжи. Но я не хотела сейчас продолжать эту беседу, на вопросы Маши я ответила. На те, что смогла. Не подготовленная и совершенно сбитая с толку от неожиданности.

— Так вышло, моя хорошая. Иногда некоторые вещи произносятся, но их не готовы услышать. Мы обязательно поговорим об этом еще. Я обещаю тебе. Приедем в деревню, и я расскажу тебе о твоем папе. Договорились?

Она кивнула, и я крепко обняла ее, чувствуя, как тонкие ручки сцепились у меня на шее. Отстранилась поцеловала свой палец и приложила к ее губам, Маша улыбнулась и сделала то же самое. Вот так моя хорошая. Все у нас будет хорошо мы с тобой справимся. Главное мне немного прийти в себя подальше от него и придумать как поступить дальше.

* * *

Я не знала следит ли кто-то за нами, потому что людей Егора я никогда и раньше не замечала и тем не менее они знали о каждом моем шаге. Мне оставалось только надеяться, что они плохо знают город, как и сам Егор.

С Валерой встретилась в центре города вместе с Машей. Он привез билеты и показался мне каким-то уж очень дерганым.

— Зря ты, Аня, Шумакова не попросила о помощи он крутой мужик и жена у него нечто особенное святая женщина.

Он говорит, а мне каждое его слово острыми занозами прямо под ногти так что кулаки сжимаются все сильнее. А Маша то на него смотрит, то на меня. Я знаю, она читает по губам и заткнуть Валеру не могу Маша поймет, что я от нее что-то скрываю.

— Говорят она благотворительностью занимается, спонсирует детдома и дома инвалидов. Она бы могла помочь тебе.