ДНК. Твои не родные

Разодрал на ней платья от ворота до пояса и чуть не взревел, увидев белые чашки дешевого лифчика в какой-то конченый горошек, а меня как когда-то от ее носков от горошка этого перетряхнуло. Рванул его вниз, высвобождая пышную грудь. Бляяяяя****ь какая же она у нее красивая. Большая, округлая, налитая и спокойные розовые соски взбили из крови адский концентрат самого грязного вожделения. Грубо сжал оба полушария и не сдержавшись застонал, когда ощутил под пальцами как напрягаются вершинки. Жадно набросился на них ртом, всасывая каждый по очереди глубоко в рот, сильно прикусывая. Когда-то она любила чтоб я их долго сосал, обводил языком и снова сильно втягивал так чтоб они набухали, твердели. А я охреневал от возбуждения, когда видел какие они красные и растерзанные мною.

Но сейчас Аня не двигалась, она лежала на столе и смотрела в потолок, а в глазах блестели слезы. Кого она там оплакивает? Свою девственность, которую отдала мне когда-то с таким упоением, что я от счастья орал как конченый придурок, опьяневший только от одного осознания, что я у нее первый.

«И самый единственный…

— самых единственных не бывает. Либо один, либо нет.

— Один. Первый и последний.

— Если солжешь, Нютка…я ведь могу убить тебя.

— Убивай.

— Дурочка. Я ведь серьезно.

— И я. Я люблю тебя, Егор. Я очень сильно тебя люблю»

Рванул на ней подол платья вверх, поставил ноги ступнями на столешницу, раздвигая в стороны. Продолжая смотреть в ее глаза, которые не моргая уставились в одну точку. И мой адский стояк режет шов штанов. Мне до боли хочется ее взять и в то же время выть от разочарования. Сдернул с нее трусики и грубо ввел в нее средний палец. Сухая. Дернулась от боли. Поморщилась и слезы потекли по щекам. Сукаааа! Ударом в солнечное сплетение понимание, что не хочет. Не завели ее мои ласки, не завели прикосновения, тогда как я готов хрипеть от бешеного желания. Вытащил палец. Выматерился, тяжело дыша, перехватывая переносицу двумя пальцами, чтобы успокоиться. Чтобы не слететь с катушек. Опираясь на стол и пытаясь выровнять дыхание, глядя на то как она свела вместе острые коленки. Ни хрена. Ты меня захочешь! Снова рывком развел их в стороны и подтянул ее за бедра к себе, погладил между нежными складками принюхался как пес и глаза закатил. Она везде имеет этот особенный наркотический запах, разрывающий грудную клетку самыми разными оттенками эмоций. Я оголодал по этому запаху… запаху моей женщины, и я все еще помню как она любила чтоб я ее ласкал. Осторожно дразня, отыскивая клитор, наклоняясь ниже, всматриваясь в ее лицо. Я ждал, когда эта маска ненавистного равнодушия исчезнет, медленно вводя в нее палец, глубоко и продолжая цеплять большим набухший узелок, выскальзывая наружу и быстро растирая твердеющий бугорок. Вот они изменения, учащающееся дыхание, приоткрывающийся рот. Как же сильно она борется с тем, чтобы не сдаться…а я со злобным триумфом смотрю как ее тело оживает под моими руками, и зверею, когда влага окутывает пальцы и они уже с лёгкостью проникают внутрь. Продолжает смотреть в потолок, а я развернул ее лицо к себе и дыша прямо в рот прохрипел.

— Ты кончишь для меня. А потом я тебя трахну. Слышишь? Ты все равно кончишь.

Молчит, не смотрит на меня и под пальцами твердеет еще больше, становится острее, и я сильнее сжимаю уже двумя. Дернулась словно от удара хлыстом и на руку потекла влага. Вот так. Вот теперь все правильно. Наклонился между ее распахнутых коленей и жадно обхватил мокрую плоть широко раскрытым ртом, ударяя языком по клитору, сильно, ритмично, быстро. Подводя ее к оргазму, оказывается еще такими знакомыми движениями и теряя самого себя от понимания, что она непроизвольно извивается подо мной, впивается пальцами мне в волосы. А когда выгнулась дугой и гортанно застонала, потираясь о мои губы дергающимся клитором, рванул вверх, сжимая твердый до боли член у основания и силой входя в нее до самого упора с громким стоном, распахивая глаза и тут же смыкая отяжелевшие от кайфа веки. Так глубоко, что у самого искры с глаз посыпались и взревел, когда ее сокращающееся в спазмах оргазма лоно продолжило судорожно стискивать мой член. Я захрипел ослепленный волной такого дьявольского удовольствия, от которого свело судорогой все нервные окончания. Я двигался в ней на такой дикой скорости, что стол под нами ходил ходуном и казалось развалится в щепки. Я кончал под ее затихающие судороги так, как не кончал за все эти годы, я изливался в нее километрами ненависти и похоти от которой разрывало мошонку и распирало член. Мне казалось, что в этот момент меня разнесло на ошметки и я весь дергаюсь в конвульсиях рыча и стискивая ее бедра голодными пальцами. Застонал, в последний раз толкнувшись в неё оставляя внутри семя, как печать того что теперь она принадлежит мне. А когда глаза приоткрыл …еще раз вздрогнул словно это меня сейчас ударили плетью. Она опять смотрела в потолок и ее щеки так и не высохли от слез.