ДНК. Твои не родные

Пока вдруг не обнаружила себя на обочине жизни с ребенком на руках, а его с другой женщиной…счастливого. Не со мной. Если б не Маша, бросилась бы с моста в реку или лезвием по венам и к маме.

Первые месяцы после ее смерти даже Машенька не спасала от жуткой депрессии. Мне казалось, что я одна осталась в целом свете и не к кому больше прийти и плакать, никто больше не пожалеет, не посоветует, не успокоит.

Помню, как ездила к Егору, чтобы увидеть издалека. Уже после смерти маминой. Не знаю зачем…сказать хотела, что мама умерла и знаю точно, что не сказала бы. Когда мы встречались с Егором она любила его. Приняла в нашем доме, как родного, насмотреться не могла. И он к ней хорошо относился гулять ее вывозил, подарки дарил, конфеты таскал. С офиса бегал к нам домой блинчики ее с вареньем есть.

«Любит он тебя, я сердцем материнским чувствую, что любит». И ошиблась…не любил он меня. Нам всем так казалось, но все же не любил. Что-то иное было между нами может быть оно и стало бы настоящей любовью, но не сложилось…Так бывает. Взаимность слишком большое счастье, чтоб с каждым случаться. Мне не повезло.

Когда я, едва живая, с ребенком к ней приехала она у меня ничего не спросила и слова не сказала. Потом я ей сама все рассказала, но мама …она была настолько хорошим человеком, настолько светлым, что даже тогда я от нее слова плохого о Егоре не услышала. Только тихое:

«Ничего, он вернется, вернется, когда ты ждать совсем не будешь и тогда поймет, что натворил, а будет поздно…А мы сами справимся. Вырастим Машеньку. Ты только ненавистью не живи она сжигает и силы все отнимает. Тебе есть теперь кого любить и о ком заботиться. В жизни потери пострашнее случаются»…Но справляться пришлось мне самой. Ушла моя мамочка. Маше еще и двух месяцев не было. И теперь только сверху на нас смотреть может и ангелом-хранителем нашим быть. Да, в жизни случаются жуткие потери невосполнимые с нескончаемой болью и тоской.

А после того, как на них в свадебных нарядах издалека смотрела, меня накрыло так, что захотелось умереть. Лечь в постель и никогда не просыпаться больше, никого не видеть. Сил бороться не осталось, меня как плитами железнокаменными придавило и комьями земли сверху присыпало. Легла в кровать в потолок смотрю и Маша рядом сопит. А меня в эту секунду даже она не радует. Все кажется бездной мрака и нет из него выхода. Надорвалась я и сломалась. Глаза закрыла и маму увидела. Как сидит на своей постели красивая такая, моложе, чем в последние годы перед смертью. Улыбается мне. Радостная, веселая. Не болит у нее ничего.

Я руки протянула к ней и в душе такое предвкушение, что сейчас за ладони меня возьмет, сожмет своими пухлыми и мягкими пальцами, а я разрыдаюсь и мне легче станет. Ведь нет ничего нежнее и надежнее маминых объятий.

— Мамочкааа, я так соскучилась. Я так к тебе хочу. Как же я к тебе хочу ты не представляешь.

И тянусь изо всех сил, а она свои резко убрала и за спину спрятала и громко так кричит мне: «НЕТ! У тебя Машенька…нельзя тебе ко мне! Ты нужна ей!». Я на кровати подскочила вся в слезах и в комнате запах мамы витает, словно она здесь рядом со мной. Словно только что мимо прошла. И хочется воздух растопыренными до дикой боли пальцами хватать и кататься по полу захлёбываясь рыданиями от того что все это только кажется, а ее нет рядом и никогда уже не будет.

И тишину нарушил тихий плач ребенка, заставив вскинуться и к коляске наклониться, дочку на руки схватить, укачивая и к груди прижимая, чувствуя, как дикая боль от тоски отступает и сменяется щемящей любовью и нежностью. На кого я мою девочку оставлю. Никому она кроме меня не нужна.

Да, права мамочка, ради Маши надо жить дальше. Ни один подонок не достоин того, чтоб я так убивалась, чтоб о дочери забыла из-за своего горя.

Вот и сейчас смотрю на нее спящую и понимаю, что бороться надо…что есть у меня сейчас шанс. Таких в жизни практически не бывает. Я обязана вцепиться в него зубами и выгрызать с мясом.

Ведь мама была права — он вернулся.

Из комнаты тихонько вышла, дверь прикрыла и прислушалась к тишине в доме. Все спят. И Регина, видимо, тоже. Она меня раздражала вездесущая, любопытная и всезнающая. Словно одновременно находится в разных местах и все видит, все знает. Прошла по коридору и остановилась напротив двери кабинета…вспышками перед глазами как на стол опрокинул, как жадно в губы впивался и одежду сдирал. И сама не знаю, что внутри меня происходит как ураган какой-то закручивается. И стыдно, и мерзко от самой себя и в то же время понимаю, как истосковалась я по нему, как тянет к нему. Пошла дальше по коридору…Регина как-то проболталась, что Егор долгое время здесь жил. Наверное, после нашего развода. Еще одна комната и даже не задумываясь я повернула ручку и приоткрыла дверь, оглядываясь по сторонам, чтобы никто меня не заметил.