ДНК Творца

– А бывает, что на лице женщины видны следы не макияжа, а косметического ремонта, – иронично подхватила я, орудуя пуховкой. – Тогда главным становится то, чтобы штукатурка не посыпалась раньше времени.

С этими словами я отложила кисточку и надела изящную ажурную маску Коломбины, что закрывала лишь глаза, оставляя нижнюю часть лица открытой. Завязала на затылке шелковые ленты.

– А теперь парик, – провозгласил родственничек как ни в чем не бывало и в предвкушении потер руки.

С тем, чтобы собрать мои не слишком длинные волосы в тугой узел, справилась без проблем, а потом… в течение некоторого времени я пребывала в святой уверенности, что являюсь игольницей. Ибо шпильки загонялись в парик пребольно и порою под неимоверным углом.

«Чтобы точно не упал», – как выразился мой персональный экзекутор и родственник в одном лице.

На колокольне Святого Мартина пробило шесть, когда мы наконец-то закончили с приготовлением.

– Ну что, готовы? – сверкнул глазами свекор, державший в руках маски кота и Арлекина. – Тогда пошли.

Наша гондола прибыла далеко не первой, а посему мы вынуждены были около получаса (если не больше) ждать своей очереди, чтобы высадиться на твердую землю. Я развлекала себя тем, что наблюдала из-за занавеси в каюте дам и кавалеров, что шествовали ко входу во дворец. Иные были закутаны в парчу и бархат, с лицами, полностью скрытыми масками, иные, наоборот, стремились оголиться до той черты, перейдя которую можно получить епитимию.

Наконец настала и наша очередь. Адриано выпрыгнул из гондолы легко и изящно, свекор сошел на террасу величественно и неторопливо, а вот я замешкалась. Увы, мода тех лет не способствовала выполнению акробатических этюдов. Но оба спутника (словно соперничая друг с другом) подали мне руки, за которые я и не преминула ухватиться.

Брусчатка под ногами всего через пару десятков шагов сменилась мрамором, и перед нами возникла шеренга стражников с алебардами. Да уж, дож дорожил своим спокойствием, не пуская на дворцовый маскарад проходимцев.

– Имена почтенных синьоров и синьорины? – вопросил слуга в ливрее, встречавший гостей со списком в руках.

Золотой прокатился по костяшкам пальцев и стремительно исчез в руке у Адриано.

– Признаться, мы с супругою забыли приглашения дома, но это же сущая безделица…

Мажордом с сомнением поджал губы. Адриано же, как заправский торговец, решил, что лучшая мелодия, услаждающая слух, – это звон монет, и выразительно позвенел кошелем.

– Синьор Бруини, рад приветствовать вас с супругою и вашим…

– Тестем, – подсказал Адриано, в то время как кожаный кошель перекочевал из одних рук в другие.

Когда мы миновали вход, я лишь удивилась: и не побоялся этот ливрейный взять мзду? На что получила снисходительное: на такие балы приглашение было условностью, ибо съезжался свет не только Венеции, но порою и Европы. Ведь восемнадцатый век – время, когда в Старом Свете наличествовали два знаменитых двора – парижский и венецианский. И если первый был порою омрачен политическими интригами и экономическими баталиями, то здесь царили ничем не обремененное веселье и разврат. Проникнуть, не будучи специально приглашенным, можно было множеством способов. Этот был лишь самый простой.

Беломраморные лестницы, анфилада, залы, залы и еще раз залы, через которые неспешно текла толпа приглашенных. Увы, свернуть в нишу или улизнуть в комнату не было никакой возможности: слишком много слуг, слишком много глаз в прорезях масок.

По правую руку от меня шествовал маска-кот, чем-то сейчас напоминавший престарелого кардинала, по левую – неугомонный Арлекин, оценивающий женские прелести столь беззастенчиво, словно и вправду был моим мужем.

– Добро пожаловать во дворец, – церемониймейстер в знак уважения слегка склонил голову, приветствуя нас и вызывая стойкую ассоциацию с китайским болванчиком. – Дож рад приветствовать вас на своем балу и желает вам веселой карнавальной ночи.

– Всенепременно, – холодно ответил Дейминго, вводя меня под руку в бальный зал.

Сводчатый потолок, позолота, множество зеркал, которые отражали свет тысяч и тысяч свечей, и пестрая толпа без лиц – одни маски. Все это подавляло.

Музыка, бокалы с пуншем, смех – маскарад во всем своем величии.

Адриано же, поводив носом из стороны в сторону, бросил:

– Оставайтесь здесь, я сейчас вернусь.

Пары кружились в танце, а мы со свекром стояли у одной из колонн, наблюдая за действом. Одна мелодия сменяла другую, а Адриано так и не было видно. Я начала волноваться. Свекор, похоже, тоже чувствовал некую тревогу и на мое предложение поискать оборотня откликнулся с охотой.

Единственное, вместо того чтобы, как простой обыватель, начать разглядывать камзолы и маски, старик сложил пальцы щепотью, пробормотал себе под нос заклинание, и… от того места, где некогда стоял оборотень, потянулась серебристая нить.

Старик, как поджарая борзая, вскинулся и целеустремленно пошел по следу заклинания. Пока мы пробирались сквозь толпу, меня не покидало ощущение, что кто-то буравит мою спину взглядом.