ДНК Творца

Венеция… если бы мы отправились сюда в свадебное путешествие с Лимом в наше время, город бы меня, возможно, покорил. Но стечение обстоятельств напрочь выжгло какой бы то ни было налет романтизма.

Над нами покачивалась узкая крыша каюты гондолы, мелодичная песнь barcaiolo (хранитель пояснил, что именно так венецианцы меж собою величают гондольеров) почему-то раздражала.

Лагуна, что виднелась вдалеке, фриульские заснеженные вершины, улочки, вымощенные (хотя создавалось ощущение, что выгрызенные у моря) площади, причудливая сеть каналов, громады зданий, величественный мост Риальто и собор Святого Марка – вся эта пьянящая красота, которую с завистью комментировал Адриано, была мимо. Мимо моего сознания, мимо души и мыслей.

Оборотень заливался соловьем, что наводило на невольные мысли: спустив пар, один хвостатый пошел на второй круг ухаживаний. Но на этот раз, хоть убей, я не представляла, что могло его заинтересовать. Хотя, может, это у него условный рефлекс – флиртовать со всеми мало-мальски симпатичными барышнями?

Летящая музыка тарантеллы сменялась веселым крестьянским тресконом, перебивалась беззаботной гальярдой, смешивалась с воркованием голубей и задорным смехом опьяненных страстью и танцами пар.

– Здесь всегда так? – решила уточнить у нашего «извозчика», ибо увиденное поразило. Слишком пестро, слишком живо и ярко.

Это напоминало веселье праздника, но никак не повседневные будни.

– Юный синьор впервые в Венеции? – понимающе улыбнулся гондольер. – Закончилось время поста, и ныне власти смотрят сквозь пальцы на мелкие грешки и плотские страсти своих горожан. Сейчас время карнавала, когда равны и графы, и простолюдины.

Только после его слов я обратила внимание, что нет-нет да и промелькнет в толпе маска, скрывая лик венецианской девы, а черное кружевное покрывало – порою и цвет волос.

Впереди показалось палаццо.

Галерея белокаменных колонн, стрельчатая арка в готическом стиле, ажурные парапеты – Дворец дожей напомнил мне красавицу в кринолине, присевшую в реверансе. Он словно поощрял ленивой улыбкой истинной венецианки, скрывающей под обманчивыми смирением и почтением властность и жестокость (это если вспомнить, что дворец – еще и судилище, резиденция правителей, место, где заседали совет и сенат). Эта красавица, полная аристократизма, алебастровой красоты, умная и расчетливая, затянула в свои стены не одного еретика, не одного преступника отправила на костер и плаху.

Ступив с гондолы на террасу, мы оказались на площади. Голубей здесь было раз в десять больше, чем праздных зевак. Эти пернатые так же нагло, как их римские потомки, облепляли незадачливых обывателей, решивших покормить «вестников мира».

Не к месту вспомнила, что именно голуби – самые кровожадные птицы, которые зачастую насмерть заклевывают себе подобных и даже не из чувства голода или ведомые инстинктом размножения, а из-за соперничества за пару крошек, в то время как рядом будет лежать целый батон. Наверняка тот, кто окрестил этих любителей метить памятники «мирными птицами», не знал об особенностях биологии сих милых летунов. По мне, так гораздо более миролюбивая зверушка – анаконда – сожрала кролика раз в месяц и лежит шлангом, никого не трогает.

Дворец впечатлял, впрочем, как и его охрана.

– И как ты собрался проникнуть внутрь к этому, как его… источнику? – решила озвучить наши со свекром сомнения.

Адриано загадочно улыбнулся и, выудив из кошеля пару монет, направился к дворцу, беззаботно что-то насвистывая и при этом фальшивя так, что узнать мелодию не было никакой возможности. Проще вообразить, что это виртуозная в своей дисгармонии импровизация. Старик лишь покачал головой, когда этот неунывающий ловелас походя приобнял какую-то субретку, пройдя еще немного, приблизился к загадочной маске и прошептал ей на ушко несколько слов, от которых даже мочки у слушательницы порозовели. Потом обернулся, развел руки вроде бы в приветствии, стремясь обнять совершенно незнакомого синьора, и растворился в толпе.

– За что никогда не любил оборотней во все времена – эти пройдохи умели виртуозно скрываться в людской толпе. Если они не пользуются магией и не пытаются трансформироваться – даже инквизитор может пройти мимо, так и не догадавшись, что рядом двуипостасный, – с досадой обронил свекор.

Мне же не давало покоя другое:

– Как вы думаете, кто все же за этим стоит?

– Боишься, что найденного нового Распределителя отправят к праотцам раньше, чем выпустят Лима?

– Да, – ответила честно и без обиняков. – Хотелось бы подстраховаться.