До Библии. Общая предыстория греческой и еврейской культуры

Второй военной хитростью египетского военачальника было решение посадить в двести корзин по одному воину. Все они были вооружены, что было нужно для захвата города, как только их внесут внутрь за стены. Потом в результате обмана властей города ложным сообщением о том, что Тут капитулировал перед его правителем, корзины с их смертоносным грузом были доставлены в город. И тогда египетские войска захватили палестинский город для вящей славы фараона.

Для целей нашего исследования самой значительной особенностью этого рассказа является захват города с помощью военной хитрости: скрытным проникновением войск в осажденный город. Это явно мотив троянского коня, хотя египетская уловка более близка истории об Али-Бабе и сорока разбойниках (захват обманом укреплений противника практиковался со времен палеолита, когда целью была пещера. — Ред.).

Имперский период ввел Египет в эпоху активного культурного и технологического обмена. Фараоны XVIII династии заключали браки с принцессами Митан-ни (древнее государство (XVI–XIII вв. до н. э.) на территории Северной Месопотамии и прилегающих областей. Население Митанни состояло из хурритов, а также семитов (при господстве родственного индоариям арийского (индоевропейского) народа митанни), в управлении использовались хурритский и аккадский языки. Столица Митанни — Вашшуканни (Хошкани) (в переводе с курдского означает «прекрасный родник») располагалась в верховьях реки Хабур. — Ред.). Вавилонский, будучи международным языком, ныне служил средством общения от Месопотамии до Египта, включая Ханаан, Анатолию и острова Восточного Средиземноморья. Сборник из примерно четырехсот документов, известный как письма Эль-Амарны, найденный в Ахетатоне (современная Эль-Амарна), столице Аменхотепа IV (Эхнатона), сохранил дипломатическую переписку между фараонами (Аменхотепом III и IV), с одной стороны, и правителями Западной Азии — с другой. Эти письма, отражающие суть и размеры международного обмена мнениями, показывают, как наследие шумерских, семитских, хурритских, индоевропейских, египетских, минойских и других культурных элементов Ближнего Востока проникало в Египет периода Амарны (около 1400 г. до н. э.).

Значительная часть «писем Амарны» касается отношений с Финикией, отражая выдающееся положение, которое занимал этот народ мореплавателей в Восточном Средиземноморье.

Угарит на побережье Сирии был давно известен из писем Амарны. Но с 1929 г. французская экспедиция под руководством Клода Шеффера откопала там массу письменных документов и монументов, превративших Угарит в краеугольный камень в процессе реконструкции некоторых истоков происхождения западной культуры (см. главу 5). Угаритские таблички упоминают о жителях Египта, к тому же там были найдены и египетские надписи.

В имперский период египетско-эгейские отношения четко описаны как в Египте, так и в регионе Эгейского моря. Египетский термин keftiu соответствует «кафторцам». Кафтор (который упоминается в аккадских, угаритских и еврейских текстах) символизировал Эгейский мир, чьим центром был Крит[21]. Влияние египетской и минойской культур друг на друга опознается безошибочно.

При тогдашнем новом международном порядке происходит проникновение достижений людей через политические границы (такое проникновение было всегда, его иногда лишь кое-где притормаживали. — Ред.). Например, боевые колесницы, известные под индоевропейским названием maryannu, появляются в Египте, как и во всей Западной Азии. В течение II тысячелетия до н. э. повсюду в Западной Азии и в Египте появляются также «хапиру» (группы кочевников из пустынь, о которых уже писалось выше, от них пошли, в частности, евреи. — Ред.).