До конца времен. Сознание, материя и поиски смысла в меняющейся Вселенной

Повествовательный импульс — имеет ли он дело с фактом или выдумкой, символичен он или буквален — универсален для человека. Мы воспринимаем мир при помощи чувств; стремясь к согласованности и рассматривая возможности, мы ищем закономерности, изобретаем закономерности и воображаем закономерности. При помощи историй мы озвучиваем то, что удается найти. Этот непрерывный процесс играет важную роль в том, как мы организуем нашу жизнь и придаем смысл существованию. Истории о персонажах, реальных или выдуманных, реагирующих на ситуации, знакомые или необычайные, порождают виртуальную вселенную человеческого существования, которая пронизывает наши реакции и оттачивает наши действия. Когда-нибудь в далеком будущем, если нам доведется наконец принять у себя гостей из какого-нибудь отдаленного мира, то окажется, что наши научные нарративы содержат истины, которые они тоже, скорее всего, открыли, так что здесь нам практически нечего будет им предложить. Зато наши человеческие нарративы, как в случае с Пикаром и тамарианцами, расскажут гостям о том, кто мы есть.

Мистические повествования

В ученом сообществе результаты исследований оцениваются высоко, если они объясняют загадочные данные, или предлагают решение сложных теоретических задач, или позволяют нам сделать что-то прежде недоступное. Огромное большинство научных достижений привлекает интерес лишь специалистов, но некоторым из них удается подняться над общей массой и оказать широкое культурное воздействие. По большей части это открытия, имеющие отношение к глобальным вопросам, выходящим за рамки многочисленных научных подробностей. Как возникла Вселенная? Какова природа времени? Действительно ли время таково, каким кажется? Если усвоить самые проработанные ответы науки на подобные большие вопросы, то в вашем мировоззрении почти наверняка произойдет сдвиг. Мы живем на скромной планете, обращающейся вокруг обычной звезды, образованной после масштабного расширения изначального пространства, — вот первое, что приходит мне в голову, когда я думаю, как мы вписываемся в общую картину. То, что время для меня идет с другой скоростью, чем для любого другого человека, если только он не движется точно вместе со мной, — поразительный факт, над которым я неустанно думаю. То, что наша трехмерная на первый взгляд реальность может оказаться тонким срезом более величественной пространственной структуры, — интереснейшая возможность, которую я с удовольствием представляю себе.

На протяжении тысячелетий различные культуры также породили особые истории, которым удалось подняться над остальными и оказать широкое влияние на мировоззрение соответствующего сообщества. Это мифы различных культур — истории, которые общество рассматривало с достаточным почтением, чтобы в конце концов они обрели священный ореол. Известно, как трудно точно определить миф, но мы будем считать, что миф — это история, в которой с привлечением сверхъестественных агентов исследуются великие вопросы культуры: ее происхождение, ее традиционные ритуалы, ее специфические способы упорядочения мира. Благодаря долговечности, широкой известности и готовому портфолио фундаментальных объяснений мифы становятся основой общего наследия, сводом трагедий и триумфов, хроник и фантазий, приключений и раздумий, которые определяют народ и формируют общество.

Ученые издавна занимались чтением и интерпретацией мифа и придумывали для этого новые подходы. В начале XX в. антрополог сэр Джон Фрэзер предположил, что мифы рождаются из попыток объяснить загадочные явления жизни и природы, встреченные нашими древними братьями. Психоаналитик Карл Юнг считал, что через архетипы — универсальные паттерны, изначально присущие, как он предполагал, нашему бессознательному, — мифы выражают общие для всех качества человеческого опыта. Джозеф Кэмпбелл выступал за «мономиф», универсальный шаблон для мифологических историй, в которых нерешительный персонаж получает призыв к действию, переживает приключение, полное опасностей и отгоняющих смерть ритуалов посвящения, и в конечном итоге возвращается домой возрожденным героем, путешествие которого способно потрясти наше чувство реальности до основания[180]. Позже философ Майкл Витцель предположил, что универсальный шаблон проявляется наиболее ясно не на уровне отдельных мифов, но лишь при рассмотрении всего набора мифов данной традиции и представляет собой цепочку последовательных сюжетов, протянувшихся от начала мира до его финальной гибели. Витцель с привлечением лингвистики, популяционной генетики и археологии доказывает, что общие черты этих нарративов можно проследить в более ранних формах мифологии, которые возникли в Африке в незапамятной древности — возможно, 100 000 лет назад[181].