До конца времен. Сознание, материя и поиски смысла в меняющейся Вселенной

Хотя усвоить масштабы времени, существенно выходящие за рамки всего, что мы испытываем на собственном опыте, и правда нелегко, путешествие, предпринятое нами в этой книге, наполнило космическую шкалу времени отметками, которые помогают сделать абстрактное конкретным. Не могу сказать, что внутренне ощущаю шкалу времени, размеченную на метафорическом здании «Эмпайр-стейт-билдинг», точно так же, как я ощущаю временные шкалы повседневной жизни, или моего поколения, или даже нескольких поколений, но последовательность трансформирующих событий, которые мы рассматривали, обеспечивает мне опорные точки для ориентирования в будущем. Нет нужды петь мантры, и поза лотоса также опциональна, но, если вы отыщете тихое местечко и позволите своему сознанию медленно и свободно проплыть вдоль космической шкалы времени, пройдя через нашу эпоху и дальше, мимо эпохи далеких удаляющихся галактик, мимо эпохи величественных планетных систем, мимо эпохи грациозных закрученных галактик, мимо эпохи выгоревших звезд и блуждающих планет, мимо эпохи тлеющих и исчезающих черных дыр и дальше, к холодному, темному, почти пустому, но потенциально бесконечному простору — где о том, что мы когда-то существовали, свидетельствует лишь отдельная частица, расположенная здесь, а не там, или другая отдельная частица, движущаяся туда, а не сюда, — и если вы хоть сколько-то похожи на меня и позволите этой картине полностью улечься в вашем сознании, тот факт, что мы забрались фантастически далеко в будущее, едва ли сильно ослабит потрясающее, проникнутое благоговением чувство, которое поднимется в груди. Мало того, в одном принципиально важном смысле этот громадный промежуток времени только добавляет веса почти невыносимой легкости бытия; в сравнении с достигнутым нами масштабом времени эпоха жизни и разума выглядит пренебрежимо малой. По сегодняшним меркам весь ее размах, от первых микроорганизмов до последней мысли, должен быть меньше промежутка времени, необходимого свету, чтобы пересечь атомное ядро. Полная длительность существования человечества — не важно, уничтожим мы себя сами в ближайшие несколько столетий, будем стерты с лица земли природной катастрофой в ближайшие несколько тысячелетий или найдем каким-то образом способ продолжать существование до смерти Солнца, гибели Млечного Пути или даже полного распада сложного вещества, — все равно останется быстротечной.

Мы эфемерны. Мы недолговечны.

Тем не менее наше мгновение редко и необыкновенно, и признание этого позволяет сделать недолговечность жизни и редкость самосознания основой для системы ценностей и фундаментом для благодарности. Мы можем, конечно, жаждать прочного наследия, но ясность, которую мы получаем от изучения космической шкалы времени, открывает нам, что эта цель недостижима. Но эта самая ясность подчеркивает, как исключительно чудесно то, что маленький набор частиц Вселенной может подняться, исследовать себя и реальность, в которой обитает, определить, насколько краток и преходящ его век, что он способен при помощи краткой вспышки активности создавать красоту, устанавливать взаимосвязи и разгадывать загадки.

Смысл

В большинстве своем мы не слишком озабочены необходимостью подниматься над повседневностью. Большинство из нас позволяет цивилизации заслонять себя от понимания того, что все мы — часть мира, который, когда мы уйдем, будет и дальше шуметь вокруг, практически не заметив нашего ухода. Мы сосредоточиваем свою энергию на том, что можем контролировать. Мы строим общество. Мы принимаем участие. Мы заботимся. Мы смеемся. Мы бережем. Мы утешаем. Мы оплакиваем. Мы любим. Мы празднуем. Мы освящаем. Мы сожалеем. Мы трепещем от достижений, иногда своих собственных, иногда тех людей, кого мы уважаем или боготворим.

При помощи всего этого мы привыкаем смотреть на мир в поисках чего-то возбуждающего или успокаивающего, способного удержать наше внимание или побыстрее доставить нас куда-нибудь в новое место. Тем не менее научное путешествие, которое мы предприняли, позволяет предположить, что Вселенная существует не для того, чтобы служить ареной для жизни и разума. Жизнь и разум всего лишь пара вещей, которые иногда случаются. А потом заканчиваются. Я раньше представлял себе, что путем изучения Вселенной, очищения ее от всего поверхностного в фигуральном и буквальном смысле мы получим достаточно ответов на вопросы «как?», чтобы хотя бы краем глаза увидеть ответ на вопрос «почему?». Но чем больше мы узнаем, тем сильнее мне кажется, что эта позиция ориентирована не в ту сторону. То, что нам, мимолетным, самосознающим поселенцам Вселенной, хочется, чтобы она обняла и приняла нас, понятно, но это, попросту говоря, не то, чем Вселенная занимается.