До мурашек. Об играх со временем, неосторожных желаниях и о ворчунах, вечно спасающих мир

Когда кладбище закончилось, мужчина снова вылез через дыру в заборе и оказался на старом, давно поросшем бурьяном заводском стадионе. Звуки исходили отсюда. Виктор Сергеевич слышал стук мяча по земле, чувствовал запах пота. Пару раз его даже кто‑то толкнул и больно наступил на ногу шипованным ботинком – но поле оставалось безлюдным.

«Чертовщина какая‑то», – испуганно подумал Виктор Сергеевич и, перекрестившись, собрался было бежать, как вдруг что‑то прилетело ему в голову. В глазах потемнело.

Очнувшись, Виктор Сергеевич увидел поле по-новому. Теперь тут велась самая настоящая футбольная битва. По выкошенному газону бегало две команды. Правда, спортсмены были какие‑то неспортивные: полупрозрачные и полуразложившиеся.

– Ну наконец‑то избранный! – крикнул кто‑то, и игра прекратилась.

Футболисты окружили Виктора Сергеевича и начали голосить вразнобой:

– Они жульничают!

– Нет, это у них одни симулянты!

– Да что тут происходит? – не выдержал Виктор Сергеевич.

– Беспредел происходит! – взял слово одноногий капитан одной из команд. – Тридцать пять лет мы не можем завершить этот проклятый матч и упокоиться. Каждый раз всё заканчивается руганью. Иногда и начинается с неё же.

– Какой ещё матч? Кто вы?

– Мы – души участников спортивных команд. Команда в спецодежде – это заводские, а в брюках и рубашках – университетские. Кто из группы выйдет – будет играть в высшей райской лиге против команд преисподней. У нас не хватает принципиального судьи, который бы фиксировал все нарушения и не поддавался на подкуп. Есть Вера Ивановна, кадровик. Но она упёртая теннисистка и судит исключительно по этой логике. Дальше четвёртого гейма мы так с ней и не продвинулись.

– Хотите сказать, что я должен судить игру? – вытаращил глаза Виктор Сергеевич.

– Выбора нет, – грустно заметил капитан. – У вас клиническая смерть из-за прилёта мяча в голову. Извините, у меня полузащитник – бывший сверловщик. Он и при жизни попадал куда угодно, но только не по намеченному. Столько брака наделал в своё время. В общем, пока не отсудите оба тайма, будете между жизнью и смертью.

– Бред какой‑то. Ну… Раз нет выбора…

– Отлично! Вот, держите, – протянул призрак распятие.

– Это зачем?

– Вместо красной карточки. За серьёзное нарушение у нас полноценное удаление из реальности.

– Вот бы в жизни так. Тогда бы те… спортсмены, что играют за сборную, меньше нарушали, – сказал судья, принимая инвентарь.

Не успели команды построиться для приветствия, как к Виктору Сергеевичу подбежал один из университетских и предложил замолвить словечко в приёмной комиссии за всех родственников судьи, если тот закроет глаза на некоторые нарушения во время игры.

– А не вы ли случаем техническую механику вели?

– Я! – гордо заявил призрак.

– Ага. Помню-помню, вы меня на втором курсе завалили на зачёте, потому что я отказался вам за коньяком бежать. Я эти ваши бровки домиком на всю жизнь запомнил. А ну, марш на поле, пока красную карточку в личное дело не затолкал! – замахнулся распятием Виктор Сергеевич.

– Точно избранный, – зашептались спортсмены.

Раздался свисток, игра началась. Не прошло и пяти минут, как был назначен первый штрафной.

– А что такого? – возмущался усатый токарь. – Разве я не могу забить головой?

– Можешь. Но только своей, а не соперника. Голову, кстати, вернуть бы надо, – кивнул Виктор Сергеевич в сторону «неполного» аспиранта.

Игра была сложная. Тяжелее всего давались уважение и спортивное поведение. Футболисты не стеснялись обзывать друг друга неучами и лентяями. Был даже один неверующий профессор, который умер сто лет назад. Мужчина постоянно звал работников завода неэволюционировавшими обезьянами. Удивительно, но «красная карточка» на него не действовала.

* * *

– Доктор, ну как он? – спросила супруга Виктора Сергеевича, приехавшая навестить его в больницу.

– Очень сложный и необычный случай, – пожал плечами врач. – По факту это кома, но я ни разу не видел, чтобы люди в коме свистели и назначали свободный удар.

– Он же выживет? – вытирая слёзы, спросила жена.

– Думаю, это зависит от дополнительного времени, – как‑то двусмысленно ответил врач.

* * *

Первый тайм закончился со счетом три – один в пользу университета.

– Господин судья, нельзя этим четырёхглазым заучкам выигрывать, – подошёл в перерыве одноногий капитан к Виктору Сергеевичу.

– Да вы же сами сказали, что я должен судить правильно, – возмутился тот.

– Вот именно, судить нужно пра-виль-но. А по-правильному выиграть должны мы.

– С какой стати? У вас половина команды каждые пятнадцать минут на перекур отвлекается, а не успел первый тайм закончиться, как они всё бросили и ушли на обед со словами: «Нам что, больше всех надо?»

– Это у них привычка с завода осталась. Дайте нам выиграть, очень нужно, – умолял капитан.

– Знаете что, – выпрямился Виктор Сергеевич. – Или играете честно, или я техническое поражение вам засчитаю!

– А мы вам потом по ночам во сне будем являться и заставлять работать на нашем предприятии до самого утра!