До мурашек. Об играх со временем, неосторожных желаниях и о ворчунах, вечно спасающих мир

– Стойте! Нельзя в котёл! – закричал Гена и тут же получил прикладом под дых.

Он попытался ещё раз предупредить, но его не послушали. В последний момент Гена сорвался с места и, схватив письмо со стола, выпрыгнул на улицу в ближайший сугроб. Раздался такой взрыв, что у будки снесло крышу.

Трое охранников, не успев даже понять, что произошло, превратились в обугленные скелеты. Гена катался в снегу, сбивая поедавшее его тулуп пламя, но одежду спасти не удалось. Через минуту он встал на ноги и побежал прочь от комбината.

До адреса Гена добрался к утру. Всю дорогу его согревали мысли о необходимости доставить письмо, и, как только он опустил его в почтовый ящик, тут же выдохнул с облегчением.

Выполнив миссию, он пустился назад, чтобы успеть сдать смену и рассказать свою версию произошедшего ночью.

Его полностью оправдали, изучив материалы дела и записи с камер наблюдения внутри будки охраны. Письмо оказалось слишком большой платой за коммунальные услуги, и его не имели права изымать у почтового отделения полностью. Гене присвоили орден Почётного труженика комбината – посмертно.

Гена не смог пройти и десяти шагов, покинув подъезд адресата. Врач сказал, что он должен был замёрзнуть ещё ночью, когда покинул КПП. Без тулупа пешком нельзя преодолеть такое расстояние, но он как‑то смог. Приёмщика нашли рано утром, спящего вечным сном в одном из сугробов. На его лице сияла умиротворённая улыбка, а на ресницах кристаллами блестел лазурный иней.

Игра

– Там эти два нищеброда снова припёрлись. Сделай чёрный чай и дай эту фигню… – щёлкала пальцами официантка Даша, вспоминая слово.

– Нарды? – спросил бармен.

– Наверное. В общем, ты меня понял.

– Вот ваш чай, – Даша поставила на стол чайник и две пиалы. – Может, кальянщика позвать?

– Нет, спасибо, – улыбнулся тот, у которого была белая, как первый снег, борода. – А сахар есть?

– Да, минуту, сейчас принесу. Для вас что‑нибудь нужно? – фальшиво улыбнулась она, обращаясь уже к чернобородому старцу с хищными глазами. Но тот лишь помотал головой, и Даша, забрав нетронутое меню, тут же развернулась к другому столику.

– Хорошая девочка, – сказал белобородый.

– Лицемерка, – отозвался его товарищ.

– Не обольщайся, – подмигнул ему белобородый. – Она просто на работе такая раздражительная. На самом деле у неё очень доброе сердце. Помогает пожилой соседке: ходит за продуктами, в аптеку, готовит обед, – он бросил кости, и те, как всегда, остановились на дубле из двух троек. – Люблю троицу, – улыбнулся белобородый и снял первую фишку с «головы».

– Ходит, готовит, стирает, а сама уже в завещании на квартиру стоит первой в очереди, – чернобородый разлил чай по пиалам, сгрёб кости в ладонь, а затем сделал ход: выпал дубль из двух шестёрок.

– Свою она вряд ли купит на зарплату официантки, а муж её будущий вообще будет десять лет со своим бизнесом прогорать. Зато они удочерят двух девочек, которые будут жить в отдельной комнате. А у этой старушки никого, кроме дальних родственников, – белобородый снова бросил кости и сделал новый ход.

– Так‑то оно так, – чернобородый отпил из пиалы, обжег нёбо и причмокнул от удовольствия, – да вот только удочерит она их ради пособия и материнского капитала.

– Поначалу да – чтобы помочь мужу с бизнесом. Но она так полюбит этих детей, что потом будет уделять им всё своё время и вырастит нормальных, здоровых людей. Одна станет хорошим врачом… – белобородый подул на чай, но не решился сделать глоток.

– А вторая будет заниматься экономическими махинациями, – блеснула искра в глазах чернобородого. Он снова взял кости в руки и подул на них на удачу.

– Вань, вот чего они сюда вечно ходят? – спросила Даша, подойдя к бармену. – У нас тут такое приличное заведение. Люди делают выручку, оставляют чаевые, а эти… – она посмотрела в сторону стариков. – Никакой пользы. Занимают стол на весь вечер, пьют только чай и пялятся на доску. А мне деньги нужны… У меня один холодильник на двоих.

– Так может, пора перестать ту бабку подкармливать? – спросил Ваня, делая сет разноцветных шотов.

– Не могу… Как представлю, что если бы на её месте была я и никто б на меня внимания не обращал, аж дурно становится. Ох… – вздохнула Даша, – зовут. Наверное, кипятка подлить надо, – поморщилась она, глядя на стариков.

– Пролей одному из них на ляжку – сразу перехотят возвращаться. Я всегда так делаю.

– Нет, ты что! Меня потом уволят. Да и не могу я так, хотя… – призадумалась она, глядя на нелюбимых гостей. – Ладно, я пошла.

Даша поправила волосы и поспешила к столу, где старики очень азартно что‑то обсуждали.

– Она не просто махинациями заниматься будет. Она выведет на чистую воду серьёзных взяточников, – продолжал белобородый. Посмотрев на доску и заметив явное превосходство над соперником, он радостно потёр ладони.

– И о себе, разумеется, не забудет, – тут же поправил его соперник и передал Даше чайник, чтобы та налила кипятка.

– Может, закажете что‑то к чаю? У нас очень вкусные десерты.

– Нет, спасибо, мы дома поели, – улыбнулся ей белобородый старик. – Не переживайте за нас.