До нескорого, она же (СИ)

Я сразу, даже ещё не оглядевшись по сторонам, поняла: случилось что-то неладное. А потом заметила окаменелые лица и стеклянные глаза, будто все вокруг превратились в искусно сделанные статуи. Все. И судья, и зрители, и отец.

Лишь только я все ещё продолжала дышать — и даже пару раз моргнула глазами.

Я — и Янтарная.

Моя тетя, что элегантно обошла грозных мужчин, стоявших подле нее, и приблизилась ко мне, на ходу распрямляя плечи.

— Ты права, — произнесла она, глядя в мои глаза. — Они лгут, а я всегда говорила тебе одну только правду. Я рада, что не ошиблась. Но время на исходе.

— Что дальше? — спросила я тихо.

— Вечность, — ответила Янтарная.

Все оказалось предельно просто.

Она направилась к выходу из залы, и я пошла следом. Когда до двери оставалось несколько шагов, Алина остановилась и обернулась ко мне — черная юбка волной заструилась по ее ногам. А потом произнесла то, что до сих пор не успела сказать:

— Я хотела объединить их. Твою и мою душу. Чтобы мы вдвоем стали сильнее. И чтобы мы всегда были рядом. Как родственницы. И как ведьмы, которые отлично понимают друг друга.

Янтарная улыбнулась.

И я в самом деле разглядела в ее глазах сияющие драгоценные камни.

И колдовство.

Магию, что, по словам судьи, подходила к концу, но до сих пор горела ярче любой звезды.

— Ты идешь со мной? — спросила Алина.

Я прошептала:

— Если ещё не поздно.

Янтарная кивнула.

Это значило — шанс есть всегда, и так я ее и запомнила: шанс есть всегда, шанс есть всегда, шанс есть. Ты можешь попытаться сделать ход назад — и переиграть финальную битву по-новому.

Алина смогла.

Обхитрить всех, чтобы сообщить мне правду, потому что, пожалуй, только правду они не могли у нас отобрать.

Мы вышли за дверь, которую никто не охранял.

И покинули особняк, потонувший в безмолвии. А уже там, на улице, под листьями, петляющими на фоне темно-серого неба, встретили ещё одну живую душу.

Конечно, все не могло обойтись без него.

Кирилл приходился Янтарной учеником, и было бы странно, если бы ее решающая битва прошла без него.

Завидев Кирилла, Алина улыбнулась.

Улыбнулась — и направилась в его сторону.

Кирилл кивнул Янтарной — а потом подмигнул мне, будто и он пытался сказать, что никогда не следует сдаваться.

— Предатель, — заметила Алина, не прекращая улыбаться.

Когда между нами было три шага, мы остановились.

Замер Кирилл.

На его лице не было ни тени скорби — зато мое сердце сжималось от ужасающего предчувствия.

Кирилл не смотрел теперь на Янтарную — он хитро смотрел на меня.

Тогда я и поняла: отец сказал правду. Кирилл в самом деле рассказал все по собственной воле. Ради меня, по непонятной причине удостоенной такой чести…

Я стояла, точно одна из статуй в зале суда, и не могла ничего сделать, наблюдая за тем, как с его лица сходят все краски, — и жизнь. А с губ слетает фраза, одна только фраза, которую Кирилл посчитал настолько важной, что позволил себе с ней на губах…

— Для той, кого избрал Влад, ты неплохо целу…

…упасть.

Упасть, позволив мне ожить. И я бросилась к Кириллу, обхватила его за плечи и приподняла, вглядываясь в его красивое лицо, красивое мертвое лицо. Я тянулась к нему нитями своей души, но души в Кирилле уже не было — осталась только оболочка. И то тепло, что ещё не успело рассеяться.

Я склонилась к его уху и прошептала:

— Спасибо тебе… За что, Всевышняя?.. Возможно, когда-то ты слишком серьезно воспринял это «знать».

Тепло таяло.

— Это было именно то, в чем меня обвиняли по отношению к тебе, — произнесла как ни в чем не бывало Янтарная. — И теперь ему уже ничем не поможешь.

Я подняла голову и посмотрела на нее.

Больше всего мне хотелось спросить, за что, но ведь я и сама знала.

«Предатель».

Попытавшийся уберечь одну и обмануть другую.

— Пути назад нет.

Голос-гром, такой, что я даже на мгновение поверила, что началась осенняя гроза.

Но это была лишь Янтарная.

Пути назад нет.

А шанс? А как же шанс?

Я отпустила тело Кирилла и попыталась подняться, а потом поняла, что от особняка исходит шум. Замершее мгновение возобновилось, и времени на попытки не осталось.

Лишь на прощание.

Для того, кого избрала Янтарная, ты был слишком честным, Кирилл.

Для первой моей любви ты был слишком хорошим — и я тебя не заслужила.

Глава 14. Осень

Мне всегда казалось, что осень мне всего ближе.

Что я такая же пасмурная, как она, несмотря на мое солнечное имя. Такая же стремительная и неуловимая. Такая, за которой трудно уследить, но и забыть ее не получается.

И, пока для всех осень была временем грусти, я набиралась сил, чтобы после вступить в борьбу с зимой.

Вот только осень всегда ожидал печальный исход, а я когда-то — совсем недавно — смела надеяться на хороший.

Теперь же надежда умирала, как падающие с деревьев янтарные листья.

Кажется, поэтично так говорят — умирала, — хотя в тот момент мне, конечно, было не до поэтичности.

Время вернулось, и вся величественная медлительность мгновенно покинула Янтарную. Она растерялась. Я поняла, что Алина этого не ожидала.