До прихода белого человека

Несомненно, государство Мономотапа, процесс распада которого был ускорен иезуитскими и доминиканскими миссионерами и которое было вынуждено отступить от берега под давлением португальской колонии Мозамбик, достигало в свое время куда большего блеска, чем мы сейчас можем предположить. Территорию государства населяло великое племя макаранга, или каранга (прежде оно называло себя бакаланга или макалака — «народ солнца»), принадлежавшее к языковой группе банту. В период своего расцвета это государство охватывало нынешнюю Родезию и простиралось до самого Индийского океана, включая земли между реками Замбези и Лимпопо.

Один из почетных титулов могущественных правителей— мономотапа — стал известен португальцам. В их ослепленном золотом воображении он, подобно имени Монтесумы в Мексике, превратился в символ народа и страны, обладающих несметными богатствами. Под этим названием государство было нанесено на карты, причем правдивые сообщения побывавших там путешественников обрастали фантастическими россказнями о стране, изобилующей золотом.

В РЕЗИДЕНЦИИ МОНОМОТАПЫ

В наше время можно лишь в самых общих чертах представить себе жизнь в стране мономотапы. Уже в конце первого тысячелетия н. э. жители Мономотапы не только знали о существовании далеких восточных стран, но и поддерживали с ними постоянные отношения. Города этого государства были открыты для всех, кто желал торговать, на его базарах встречались представители многих народов и племен.

Как выглядела в те дни столица мономотапы? С самого раннего утра торговцы вереницами спешили на базар. На обширной площади в центре города они выставляли напоказ свои товары. Толпа представляла собой яркое смешение многих рас: темнокожих, хорошо сложенных мужчин и женщин среднего роста из племени каранга, коренастых негров из стран Центральной Африки, высоких светловолосых жителей Севера, мускулистых, стройных арабов и индийцев.

Базар с его пестрыми палатками, разложенными на земле циновками и товарами, яркими одеяниями и накидками людей поражал чарующим многообразием красок. А рядом возвышались украшенные орнаментом из светлого и тем-кого гранита величественные каменные сооружения. Это была фигурная каменная кладка — в елочку, шахматным порядком, шевронами.

В обмен на местные товары — золото, слоновую кость, драгоценные камни, великолепную керамику и тонкие изделия кузнечного ремесла — арабы и индийцы предлагали ткани, жемчуг, фарфор, стекло, благовонные масла и мази, а также оружие и топоры. Знать страны Мономотапа высоко ценила индийские шелковые и бумажные узорчатые ткани и дорогое оружие.

Приезжали не только торговцы. Из четырех провинции, которыми управляли сыновья мономотапы, ко двору «господина рудников» прибывали пышные караваны с богатыми дарами — это дань и выручка от рудников.

Царский дворец стоял в стороне от шумного базара: ничто не должно было нарушать божественный покой мономотапы. На дворцовых воротах красовалось каменное изображение орла. Хотя «народ солнца» поклонялся одному богу — мозимо, — орла и льва он считал священными существами Во внутреннем дворе слуги разгружали прибывший караван. Вход в покои охраняла стража. Только когда носильщики и погонщики удалялись, сыновьям мономотапы и ближайшим доверенным лицам разрешалось войти внутрь.

Вот в большом, слабо освещенном зале с простыми темно-серыми стенами собрался весь двор: главные жены короля, которые владели большими имениями, где сами вершили суд: высшая знать и вассальные правители, чьи дочери и родственницы большей частью были женами мономотапы; пажи, т. е. сыновья вельмож, ожидавшие, чтобы мономотапа назначил их на правительственную службу или пожаловал землей.

Внезапно наступила полная тишина. В передней части зала отодвинулся занавес, скрывавший правителя, который восседал на сверкающем троне, покрытом дорогими мехами. Исходящий от трона блеск слепил глаза. Словно под воздействием магической силы все придворные пали ниц; поднялись они лишь после того, как владыка вновь скрылся из виду. Ни одному придворному не разрешалось слишком близко подходить к трону.

Мономотапа приступил к церемонии. Правой рукой он взял из чаши, которую держали двое слуг, зерна маиса и бросил их на пол перед вассалами. Это символическое выражение его могущества: как господин всей земли он дает людям еду и воду. Затем он хлопнул в ладоши. Открылась большая боковая дверь в правой стене зала и вошли факельщики. Факелы, зажженные от священного огня, постоянно пылавшего во дворце, были вручены вассальным правителям в знак ежегодного подтверждения их владений. После этого мономотапа объявил о назначении главных жен и принял донесения сыновей.