До прихода белого человека

В Косейр прибывали чиновники и солдаты, чтобы принять участие в путешествии. Весть о предстоящем отплытии судов в Пунт обошла всю страну, на мачтах уже реял вымпел отправления. Когда солнце достигло зенита, когда вода в Ниле поднялась и одновременно установился северный ветер, причальные тросы были отданы и суда двинулись в море. Вел маленькую флотилию Чхути. Он уже не раз плавал на небольших каботажных судах на юг и знал Красное море до самых дальних его берегов. К равноденствию он уже будет у мыса Гвардафуй.

САБЕИ [38] БЫЛИ ОСВЕДОМЛЕНЫ ЛУЧШЕ

После нескольких недель пути вдоль побережья египетские суда достигли небольшой бухты у оголенного мыса Гвардафуй, покрытого расщелинами. Здесь они стали ждать северо-восточного муссона, который должен был погнать их далее на юг. Тем временем Чхути отправил на берег солдат и писцов — ознакомиться с побережьем и его населением. Это было поручение фиванских жрецов. Сведения, которыми располагали ученые жрецы, не простирались далее мыса Гвардафуй. Они даже не предполагали, что египетский флот продвигается вдоль материка. Древние египтяне не имели представления о форме и протяженности огромной массы суши, позднее получившей название Африки. Они знали только черных нубийских рабов, которых фараоны приводили из походов на юг.

Даже тысячу шестьсот лет спустя Птолемей писал о районах, находящихся к югу от Сахары: «В ту пору, когда на севере зима, солнце настолько приближается к южной части земного диска, что из-за чрезмерной жары какая-либо жизнь и пребывание человека становятся здесь невозможными; вот почему следует держаться подальше от этих стран».

Посланцы Чхути обнаружили безлюдные земли, иссушенную почву, напоминающую пустыню. Тут над морем нависли черные тучи и дождь оповестил о приближении муссона. Чхути велел поднять паруса, и суда быстро двинулись на юг. На восьмой день норд-ост сменился ураганом. К счастью, наблюдатель на мачте вовремя заметил на горизонте мыс, а за ним закрытую бухту.

Когда египетские суда стали на якорь, сабеи на маленькой гребной лодке приблизились к ним. Египтяне были рады встретить людей в этой пустынной местности, и Чхути протянул им кубки из раковин, наполненные вином.

— Вы едете с товаром? — поинтересовался он.

Сабеи переглянулись и закивали головами. Один из них указал на высокие волны.

— Ветер сбил нас с курса. Мы хотим на острове Сокотра обменять фимиам на товары из далеких восточных стран.

— Какие цены на базарах Сокотры? — спросил Чхути.

Оказалось, что на Сокотре за фимиам, древесину и драгоценные камни платят столько же, сколько в портах Красного моря. Это слишком дорого. Сколько ценных товаров нужно для одного только храма Амона в Фивах! Какая расточительность! А ведь золотые рудники Нубии уже истощились!

Чхути пытался выведать у сабеев сведения о неизвестной стране за побережьем: «Что там? Дикая страна зверей и демонов? Безлюдное царство смерти?». Сабеи презрительно морщились, но обменивались быстрыми взглядами и молчали.

Египтяне остались при своем убеждении. Откуда им было знать, что сабейские суда помимо фимиама для Сокотры везли еще и другие, гораздо более ценные товары, предназначавшиеся для другого рынка, лежавшего гораздо дальше на юг. Случайно сабеи открыли африканские рынки обмена в устье реки Руфиджи, где медные и бронзовые наконечники копий, топоры, кинжалы, иглы, бисер можно было с большой выгодой выменять на слоновую кость, кость носорога, черепаховые панцири и пальмовое масло. Никто, кроме сабеев, не должен знать, что в этой стране имеются плодородные зеленые долины и большие поселения крестьян, рыбаков и охотников.

Еще несколько недель плавания, и египетские суда на-конец вошли в устье реки, которая по старинным преданиям вела в Пунт — страну золота и благовоний. Еще три дня пути, и они в стране золотых рудников. В поселении, расположенном у реки, они обменяли привезенные ими изделия на местные товары и заполнили ими трюмы. Еще три года понадобилось судам, чтобы добраться до Косейра. В гавани их встречал весь двор царицы Хатшепсут и огромная толпа народа.

После того как суда стали на якорь, рабы с черной лоснящейся кожей выгрузили на берег чудесные товары, каких не получал еще ни один египетский царь, — деревья ценных пород в кадках — они украсят террасы храма в садах, — белоснежные клыки слонов, стволы драгоценных деревьев, ящики с фимиамом и чудесным бальзамом цвета янтаря, клетки с неизвестными птицами, длиннохвостыми белыми обезьянами, газелями и другими животными. В конце процессии шла группа пугливо озиравшихся туземцев с семьями: правитель Пунта послал их в подарок божественной Хатшепсут. По толпе на берегу пробежал шепот, когда два чернокожих великана вынесли толстое бревно из черного дерева, на котором висели большие блестящие кольца желтого цвета. Звук, который они издавали, ударяясь одно о другое убедительнее слов говорил о том, что они из чистого золота.