До самого пепла

Только она достала из инвентаря игрового инвентарь спортивный — собственно, скакалку — как рядом материализовался Рэй.

Причем выглядел он не лучше куратора. Синяков под глазами не было, но во взгляде, в сведенных бровях, в сжатых кулаках — сквозила такая ярость, которая даже для Хэйт была заметна. И почти физически ощутима. Казалось, эту острую ярость можно было метать во врагов, разбивать ею стены и резать с ее помощью глотки.

— Ты не в порядке, — не спросила, констатировала глава Ненависти. — Кого ненавидим?

— Не важно, — скрипнул зубами Рэй. — На игре не отразится.

Хэйт пожала плечами, замахнулась скакалкой… И выпустила ее из рук. Скакалка обиженной змейкой заструилась на гладкий каменный пол.

— Раз ты говоришь, что не отразится, я тебе верю, — обратилась к кинжальщику Хэйт. — И могу только порадоваться, что нам не нужно далеко ходить за целями для выпуска пара.

Она повела рукой в сторону трех не пройденных коридоров. Подобрала скакалку с пола.

— Но, если ты внезапно захочешь поболтать, — скакалка щелкнула по полу. — То у меня найдутся свободные уши. И время.

Лицо убийцы немного смягчилось.

— Я бы лучше размялся, — сказал, доставая такую же скакалку. — Но — спасибо.

— Не за что, — легко улыбнулась Хэйт.

Вскоре в зале с часами Древних к убийце с адепткой присоединились Вал и Барби. Те не стали подхватывать инициативу с упражнениями, а устроили что-то вроде занятия по стихосложению.

— Ты перебарщиваешь с глагольной рифмой, — поучала демона орчанка. — Нет, иногда она уместна. Хоть и является «слабой». Скажем, если надо передать живую речь, якобы ненарочитую.

Баба-страж изобразила глубокую задумчивость. Продекламировала:

— Одна обнажит свое тело.
Другая откроет душу.
Кто ближе тебе всецело?
— Опять мне присела на уши?
Валяй. Та, что с телом — послужит.
Душа? Что за бред, надоело!

— Заметил? Глаголы — в той части, что с поэзией имеет немного общего, — выдала замечание Барби. — Зато претендует на естественность прямой речи. Еще глагольная рифма уместна в краткой форме. Пример.

Он входил — они вставали.
Говорил — они молчали.
Замолкал — рукоплескали.
Как скончался — оплевали.

— В эпиграммах? — уточнил Вал.

— Краткая форма и злободневность — не равно эпиграмма! — рявкнула Барби.

— Ну… — стушевался музыкант.

— Дураков и копья в баранки гну! — выпалила орчанка. — Вот поэтому я не пошла преподавать. Ар-р!

Хэйт мысленно порадовалась за гипотетических студентов (или учеников), которых миновала участь побывать под наставничеством Барби. А то не факт, что все пережили бы ее уроки.

Чуть позже, когда группа собралась в полном составе, глава Ненависти продемонстрировала скриншот, сделанный накануне. С попавшей в кадр голой ногой.

— Ты суицидилась ради разведки? — изумился Локи на фоне обсуждения параметров монстров, засвеченных на том же скрине благодаря «взгляду истины».

— Ой, и правда же, — состроила печальное личико Мася. — Что-нибудь дропнулось при смерти?

— Ничего ценного, — отмахнулась Хэйт. — Погнали?

Часы Древних открыли тоннель десятого часа.

И демонам сильно не повезло.

— За ляжки бабы-бафф! — ревела орчанка. — Демоняшку — хвать за ляжку!

— За прекрасные пяточки, — приговаривал, улыбаясь каждой сработавшей ловушке прежде не особо разговорчивый авантюрист.

— Мстя-а-а-а! — врывалась в собранных орчанкой мобов гномка с топором.

— Ах! Эта прекрасная смерть! — нарисовалась в разгар прохождения коридора почтовая фея Хэйт. — А я все пропустила. Почему тебе никто не написал вчера?

— Странно, что она не появилась, когда мы столкнулись с ее родственницами, — отметил Кен.

— Дык чуяла, что подмахнем и ее, — фыркнула Барби, с недавних пор питающая отвращение к феям. — Под раздачу не полезла. Дура дурой, а умнее тех шалав.

— Пф-ф! — оскорбилось летучее недоразумение, прежде, чем испариться.

Словом, бодро ребята и девчата шли к мини-боссу, Демону Десятого Часа.

— Баба-денс, падаван с балалайкой, — зеленокожая поочередно смерила взглядом танцовщицу, барда и высокую цель перед собой. — Мы сейчас будем шатать вашего папку.

Хель промолчала. Бард буркнул (без особого, впрочем, напора), что его музыкальный инструмент называется лютня.

— Падаван? — переспросил Монк.

— Я ж учу этого балбеса, — надула щеки орчанка. — Силе слова, силе рифмы. Падаван.

— Дело благое делаешь ты, джедай, — развеселился монах. — Да пребудет с вами сила.

Слова про силу будто пробудили стоящего перед ними высоченного краснокожего рогато-хвостатого Демона. Он проревел что-то неразборчивое и яростное, щелкнул огненной плетью, целясь по ближайшим человечкам (оркам, гномам и прочим).

Барби сработала, как предсказательница. Мини-босса они ушатали. «Папка» барда с танцовщицей, конечно, не сдался без боя, сопротивлялся отчаянно. Едва не отправил в преисподнюю… то бишь, в круг воскрешения, Рюка и «дочурку» Хель. Прошелся своей плетью по каждому в группе, и не раз.