До самой смерти

Мы пока не услышали о Кэрол ничего плохого, но в том-то и загвоздка. Дебора упорно не упоминает Кэрол. Это уже не просто странно, а зловеще. Дебора уходит от темы, все мои попытки выведать парирует встречными вопросами.

Глядя, как Дебора нервничает, я понимаю, насколько опрометчиво поступила: Салли не хотела ехать, я ее заставила, а о чувствах Деборы и вовсе не подумала. Видеть ее в таком жалком состоянии невыносимо. В игральном зале я совершенно растерялась от ее первоначальной бурной реакции, Салли пришла на выручку – предложила пойти поесть. Давайте сходим в ресторан? Или выпьем в баре? Все что угодно, чтобы загладить вину.

Мэтью ждет новостей в отеле. Зря я его не послушалась. Вот мой совет: я найду мать Кэрол, а вы потом ей напишете или позвоните. Вы долго не виделись – нужно действовать осторожно.

– Может, у нее астма? – шепчет мне Салли, когда Дебора встает из-за стола и отправляется в туалетную комнату.

– Не знаю… Вообще не понимаю, что происходит! Ни на один вопрос о Кэрол не ответила!

Салли держит телефон на столе, рядом с собой.

– Ты с кем переписываешься?

– Написала Мэтью. Чтобы был в курсе… – краснеет Салли.

– Салли, ему совсем не все можно рассказывать!

– Думаешь, я не понимаю?

Салли заметно волнуется, заправляет волосы за уши.

– Я просто написала, что беспокоюсь, потому что Дебора странно себя ведет.

– Чудесно! Пусть он теперь разберется и докопается до правды!

– Не ерничай, Бет! Я вообще не хотела ехать, если помнишь!

В самый неподходящий момент возвращается Дебора, заказывает большой джин с тоником, выпивает почти залпом. Я еще раз рассказываю, как мы жалеем, что потеряли связь с Кэрол, и как по счастливому совпадению поехали в Брайтон. Вру, что нашла в интернете информацию о выставке в музее рядом с Королевским павильоном.

– Как вы узнали, что я переехала сюда?

– Точно не помню…

Безбожная ложь!

– Кажется, в почтовом отделении недалеко от вашей квартиры…

На столе остались крошки от прошлых посетителей, я вдавливаю их в подушечки пальцев.

– Как все-таки Кэрол поживает? В Англию не вернулась?

Долгая пауза. Дебора переводит взгляд с меня на Салли и обратно, постукивает ноготками по стакану с джином.

– О, у нее все в порядке. Все хорошо. А как дела у вас? Говоришь, вы теперь в Девоне, Бет?

Мы с Салли переглядываемся.

– Понимаете, Дебора, обитель Святого Колмана закрывают. Продают землю новым владельцам, и монахини устраивают прощальный сбор. Мы не любительницы встреч с одноклассницами, но это последняя возможность, и мы подумали – надо выйти на связь с Кэрол. Сообщить ей.

– Монастырь? Закрывается?

Дебора тянется к сумочке – старомодная гобеленовая вещица с железной застежкой, похожая на большой кошелек. С громким щелчком поворачивает замочек, достает салфетку и высмаркивается.

– Боже мой… – Еще один щелчок. – Я много лет о вашей школе ничего не слышала. Кэрол тоже о ней не упоминала с самого выпуска.

Появляется официант; я отклоняюсь, чтобы он поставил на стол тарелку. Копченый лосось сухой и неаппетитный, на нем пожухший кусочек лимона. Рядом лужица соуса и вялые листья салата, явно не первой свежести. Думаю, не пожаловаться ли, но отметаю эту мысль.

– Дебора, прощальная вечеринка уже скоро, нам нужно поговорить с Кэрол как можно скорее, понимаете?

Другой официант приносит остаток заказа, мы молчим, пока он не отходит от стола.

Дебора встряхивает салфетку, расправляет на коленях и начинает намазывать кусочек жареного хлеба паштетом.

– Она в основном живет за границей. Если честно, трудно уследить за их перемещениями. А в какой части Девона вы обосновались, Бет? Когда я была маленькая, мы отдыхали около Торки – там пальмы, экзотика, правда? Там писала Агата Кристи[6]. Мне она всегда нравилась. Я где-то читала, что Национальный фонд выкупил ее дом. Вы в нем были? Очень интересно, наверное!

Дебора с хрустом откусывает ломкий пережаренный хлеб.

– Хлеб сухой. Хотите попросим заменить, Дебора?

– Ничего. Не стоит беспокоиться.

Мы обмениваемся неловкими взглядами, натянуто улыбаемся.

– Так что насчет Кэрол? Она во Франции?

В начале разговора я достала ручку в надежде записать адрес или телефон. Хоть что-нибудь. Теперь сдалась, отложила ручку и вожу по тарелке куски рыбы.

– Бывает и во Франции…

Мы с Салли избегаем смотреть друг другу в глаза. После автомобильной аварии Кэрол осталась вдвоем с мамой. Ей было не больше шести, когда погиб отец, других родственников, насколько нам известно, у них нет.

На другом конце зала посетитель скандалит над счетом. Я загоняю кусочек рыбы под салатный лист.

– Ну, а как вы поживаете? Расскажи скорей о сыновьях, Бет! – не глядя мне в лицо, говорит Дебора.

Я достаю телефон и показываю последние фотографии, торопливо сообщаю, что семейная жизнь – сплошной хаос, что мой отец умер и мама теперь одна. Дебора сочувствует, передает наилучшие пожелания маме – тема рака ей близка.