До самой смерти

Мне приходит в голову, что сама Дебора овдовела гораздо раньше моей матери. В детстве люди делились на две категории – «мы» и «взрослые», и у «взрослых» не было возраста. Только теперь я понимаю, насколько Деборе было тяжело и одиноко. Когда я познакомилась с Салли и Кэрол, ей было примерно столько, сколько нам сейчас…

– Я насчет Кэрол… Удивительно, мы не нашли ее в социальных сетях. Она все так же с Недом? Замужем? Дети есть?

– Нет, они не женаты. Но все еще с Недом – слава богу! Он прекрасный человек! – Тут она впервые смотрит мне в глаза, однако сразу поворачивается к Салли. – А у тебя тоже детки?

– Нет, я в разводе. Уже давно. Все к лучшему, хотя было тяжко… развод, я имею в виду.

– Мне очень жаль… – Тон Деборы смягчается, она аккуратно стряхивает крошки с салфетки на тарелку и возвращает салфетку на колени. – А у Кэрол с Недом с детьми пока не вышло. Сейчас пытаются взять приемного – столько нервов, столько сложностей…

Я нарочно не смотрю на Салли.

– Нам бы узнать адрес и телефон Кэрол, – снова берусь за ручку я.

Длинная пауза.

– Она очень занята. У Неда бизнес… С усыновлением морока… Собирают бумажки…

Дебора по второму кругу стряхивает воображаемые крошки с салфетки, потом роется в сумочке – мне даже хочется ее остановить. Взять за руку.

Тем временем скандал по поводу счета разгорается, мы делаем вид, что не слышим. Я неестественно высоким голосом рассказываю смешные истории про мальчишек и про телевидение, мы натянуто смеемся.

За десертом – черствый чизкейк, который прилипает к нёбу – Дебора наконец признается:

– Это прозвучит странно, но у меня нет ее адреса. И телефона тоже. – Она вспыхивает, смотрит в упор, словно ожидая реакции.

Я поражена, не знаю, что сказать.

Дебора качает головой.

– Понимаешь, они без конца переезжают, снимают жилье. Вы, молодежь, все такие – сплошные ноутбуки и мобильники. А я с интернетом не дружу. К тому же боюсь мошенников. Кажется, у меня дома есть номер мобильного. Для экстренных случаев. Вообще, ей удобней звонить самой. Мы так договорились. Она звонит – не пропадает! Если хотите, поедем ко мне – напою вас кофе, поищу номер.

Садимся в такси. Обмениваемся пустыми фразами. О погоде. О бинго.

А потом… Как я и боялась. Аккуратная квартирка пахнет мастикой, освежителем воздуха и тоской по человеческому обществу. Запах одиночества ощущается с порога. Кэрол улыбается с многочисленных фотографий. На пляже. В горах. На фуникулере. На лыжной трассе.

Пока я оглядываю комнату, появляется Дебора с подносом, застеленным белоснежной накрахмаленной салфеткой. На подносе три чашки с блюдцами и кофейник. Под мышкой у нее потрепанная телефонная книга. Я замечаю, что уголок накрахмаленной салфетки пожелтел от солнца, наверное, поднос слишком долго стоял на подоконнике. Ждал своего часа.

– Ну вот. Она оставляет только мобильный… из-за частых переездов. Такая уж работа у Неда. Простите, я повторяюсь. Он разными объектами занимается. По всему миру. Поэтому они предпочитают снимать, им пока нельзя пускать корни. Так, посмотрим… А, вот он! Если не сменился. Она часто меняет.

Дебора смущенно кашляет и продолжает:

– Кэрол говорит, чтобы я не звонила просто так – только в экстренных случаях. А то вечно получается не вовремя. Знаете – управлять компанией дело нелегкое.

Дебора напоминает мою маму – лучший сервиз на подносе для гостей.

– Давайте позвоним!

– Нет-нет! Сейчас точно не стоит, Бет! Уже поздно. И потом, я же говорю, Кэрол сама со мной связывается. Так нам обеим удобней. Правда! Мы договорились. Попробуйте завтра. Что ж, кофейку? Молока добавить?

– Пожалуйста, давайте сейчас! Я оплачу звонок. Она не будет против – случай как раз экстренный!

Дебора застывает с кофейником в руках, вид у нее до того несчастный, что больно смотреть. Переводит глаза с телефонной книги на поднос, наконец с нервной улыбкой ставит кофейник. Невыносимое зрелище. Почему мать должна искать оправдания, чтобы позвонить родной дочери?

– Ладно. Вот она удивится, что вы с Салли у меня в гостях!

Дебора листает книжку, затем наклоняется к телефонному аппарату, втянув голову в плечи, словно провинившийся ребенок, и набирает номер. Пока ждет гудков, кивает на кофейник, и Салли подсаживается к столику, чтобы разлить кофе по чашкам.

– Алло! Алло! Кэрол, это я, мама.

Я смотрю на Дебору, затаив дыхание. У нее заметно дрожат руки.

– Нет-нет! Все в порядке, дорогая! Ничего не случилось. Я знаю, уже поздно. Прости, пожалуйста. Напугала? Да… Да. Послушай, у меня сюрприз. Знаешь, кто зашел в гости? Ни за что не догадаешься! – Дебора заговорщицки на нас поглядывает. – Нет, не угадала! Это Салли и Бет! Из школы.

Тишина. Ужасное холодное молчание в трубке, мы ощущаем его всем телом, обмениваемся тревожными взглядами – Дебора смотрит на меня, я на Салли. Даже в комнате становится холоднее. Дебора меняется в лице.

– Ты еще там? Кэрол, дорогая! Алло! Ты слышишь меня? Да, Салли и Бет. Нет. Они меня разыскали совершенно неожиданно. Подожди! Им нужно кое-что тебе рассказать. Я вас соединю, ладно?

Дебора протягивает трубку мне.

– Привет, Кэрол!