До сих пор

В те годы, пока мы снимали «Хукера», «Стар Трек» стал одной из самых успешных медиа-франшиз в истории кино. Первый фильм, «Стар Трек: Кинофильм» собрал более ста миллионов долларов, а когда сюда добавились продажи от сувенирной продукции, он оказался одним из самых прибыльных фильмов. По всей видимости, «Парамаунт» извлекла очень важный урок из первой кинокартины: поклонники «Стар Трека» настолько лояльны, что студии не придется много тратиться, чтобы заработать кучу денег. Более того, чем меньше они тратили, тем больше могли получить. Так что «Парамаунт» существенно урезала бюджет второго фильма и наняла очень талантливого Николаса Мейера написать сценарий и снять фильм. Тот решил, что попытается привнести в фильм немного больше человечности — и юмора — экипажу. Как он сказал: «Я попытался через некоторую фамильярность сделать героев немного более живыми и немного менее деревянными. Я не настаиваю на том, чтобы капитан Кирх ходил в туалет, но разве „Стар Трек“ должен быть настолько идеальным?»

Деревянными? Разве это не прошлая глава моей жизни? Туалет? По правде говоря, я не помню, чтобы видел уборную на борту «Энтерпрайз». Считайте это идеальным упущением.

Но что бы Ник Мейер ни делал, всё работало: «Стар Трек: Гнев Хана» вышел в прокат с самыми большими сборами за уикэнд в киноистории. К тому времени капитан Джеймс Т. Кирк и мистер Спок заняли свое место среди легендарных вымышленных персонажей Америки. И, возможно, Вулкана тоже. Ни один из реально существующих астронавтов не был так известен, как они. Конечно, я долгое время сопротивлялся тому, чтобы быть крепко связанным с Джимом Кирком. Подобно Леонарду, я не хотел, чтобы меня отождествляли с ним до конца жизни, но те времена давно прошли. Ко мне пришло понимание, что всё чудесное, что случилось со мной в бытность капитаном Кирком, происходит и поныне. Помню, как однажды мы снимали на натуре в пустынной местности, и наутро мне нужно было очень рано вставать. Я сказал костюмерше: «Дайте мне мою форму, я заберу ее домой — и мне не придется идти в костюмерную. Я сразу ее одену». Итак, 4 утра. Я гнал на машине по пустынной дороге к месту съемок. Я слишком превысил скорость, полагая, что на этой трассе вообще нет ни одной машины. Но всё же там оказалась одна — с мигалкой и сиреной. Да, офицер, доброе утро.

Будучи Хукером, я знал, что, когда вас останавливает полицейский, лучше всего беспрекословно следовать его указаниям, дать ему понять, что вы вовсе не агрессивны и согласны с тем, что офицер здесь босс — и главное: убедитесь, что он видит, что вы это понимаете. А если это не сработает — что ж, тогда молитесь.

Так что я вышел из машины, одетый в униформу, готовый понести наказание. Офицер был в темных очках — это посредине-то ночи — и я не видел его глаз. Но он осмотрел меня с головы до ног и, немного нахмурившись, спросил: «Ну и куда вы так несётесь в четыре утра?»

И я сказал ему правду: «К своему звездолету».

Он вздохнул и ответил: «Ладно, езжайте и живите долго и процветайте».

Затем он повернулся и проводил меня взглядом.

Когда в «Парамаунт» начали обдумывать третий фильм, Леонард заключил с ними сделку, аналогичную тем условиям, которые выторговал за появление в эпизоде «Хукера»: он согласился играть в фильме, только если будет его режиссером. Студия с готовностью согласилась, но вот я, честно, не знал, как к этому относиться. Это как твой брат становится твоим отцом. Или как твоя жена становится твоим….. капитаном твоего звездолета! Это просто разрушит тонкий баланс между двумя актерами главных ролей — связанных крепкой дружбой, — который они успешно выработали за долгие годы. Иными словами, это не честно!

Когда я прочитал первый вариант сценария, он мне не понравился. Спок появлялся совсем ненадолго, да и моя роль была относительно мала. Едва ли можно было поверить, что треккеры примут сюжет, в котором так мало Кирка и Спока. Я пригласил Леонарда и нашего продюсера, Харва Беннетта, к себе домой обсудить сценарий. Помнишь ту встречу, Леонард? «Это был напряженный, очень напряженный момент»

Спасибо, Леонард. Да, очень напряженный. И пока мы разбирали сценарий, я попросил внести ряд изменений. Я чрезвычайно настойчиво защищал Кирка. Хотя главным образом я хотел получить некоторое представление о том, как мы с Леонардом будем работать. Леонард сказал мне: «Билл, то, что хорошо для тебя, хорошо и для „Стар Трека“. Моя цель — сделать чертовски хороший фильм, а для этого мне нужно, чтобы тебе было хорошо».

О, я понимаю. Разумеется, мы всё еще оставались на тех же самых ста двадцати страницах сценария. Но выяснилось, что все были больше обеспокоены тем, как мы с Леонардом поладим. В начале картины у меня есть сцена, когда я получаю шокирующее известие о смерти моего сына от рук клингонского десанта. Это была очень эмоциональная сцена, и первоначально я не совсем представлял, как ее играть. Чтобы помочь мне сосредоточиться, Леонард попросил всех, не особо занятых в процессе съемок, удалиться. И когда все ушли, я закричал на него: «Я не буду делать по-твоему!».