До тебя…

А попка под полупрозрачными штанишками, да ещё и в одних из его любимых трусиках. Михаил любил красивое женское белье на не менее красивом женском теле. Он часто лично покупал своим любовницам белье, кстати, никогда не ошибаясь с размером. То белье, что сейчас было на Насте, тоже выбирал он.

Окончательно Зареченский сдался, когда Настя нанесла по «груше» несколько ударов. Он не хотел признавать, но технику она исполнила правильно. Не хватало силы удара, да и её тело не было натренированным.

Только, черт возьми, он никак не думал, что беременная девушка, бьющая по спортивном снаряду, настолько его возбудит, что член налился кровью и уперся в боксеры, причиняя реальную боль от длительного воздержания. И к черту всё! Развод, разлад, дележ. К черту обман и его ущемленное самолюбие! Когда рядом стоит девушка, на тело которой ты имеешь все права, какие могут быть сомнения и дрязги с совестью?

Настя растерянно заморгала.

– Не занималась?.. Нет?..

– Нет.

Он больше не намеревался вести пустые разговоры. Его устраивало, что сейчас они находятся одни, и под их ногами мат.

– Но как…

– А вот так. Единственным спортом, которым ты занималась в моем присутствии и со мной, был секс. Частый и интенсивный секс.

Зареченский сделал всё, чтобы смягчить падение Насти. Поддержал её. В какой-то момент ему даже показалась, что она пытается уйти от падения, причем, делает это опытно, со знанием. Точно спортсменка. Но эта мысль никак не зацепилась в его голове.

Да и сама Настя, находящаяся в его руках, ахнула, когда он начал её в прямом смысле заваливать на спину.

– Что ты…

Договорить она не успела, потому что оказалась лежащей на спине.

Да, дорогая женушка, ты не помнишь, но он-то как раз занимался восточными единоборствами и регулярно. И если бы не выпирающий животик, то в данном случае ты лежала бы не на спине, а уже давно стояла в коленно-локтевой позе, со сдернутыми штанами и трусиками. Из-за интересного положения Насти приходилось сдерживаться, подстраиваться, а как хотелось отпустить скручивающую похоть, убрать все тормоза. Грубо намотав белокурые волосы жены на кулак, расстегнуть ширинку, вынуть член и вставить в порочно-алый рот жены. Неделю назад Михаил не сомневался – Настя сделала бы всё, чтобы он ни пожелал. Согласилась на любую его прихоть, лишь бы подластиться к нему, даже на самую, по её мнению, извращенную.

Михаил не позволил Насте окончательно прийти в себя, сразу же перешёл к более активным действиям, успев лишь яростно выдохнуть предупреждение:

– Только попробуй меня укусить.

И краем глаза заметив её увеличивающееся недоумение, что отразилось в глазах, впился жадным поцелуем в губы, одной рукой прижимая её плечи к мату, второй накрывая грудь, что увеличилась за последние месяцы на полразмера и попросту сводила его с ума своей упругостью. Особенно соски. Они стали безумно чувственными, о чем ему успела сообщить Настя до того времени, как отношения между ними дали трещину.

Её губы пахли клубникой и миндалем. Потрясающее сочетание. При Михаиле она вроде бы и не ела ягоды с орехами, но он почувствовал их запах, когда усилил поцелуй, мгновенно углубив его так, чтобы у жены и в мыслях не возникло сопротивляться. Её губы были, как мороженое, что он любил в детстве. Вкусные, сочные, с непередаваемым ароматом свежести и сладости. По телу Михаила прошла очередная волна накрывающего с головой желания, что с каждой секундой становилась всё невыносимее, острее. Он не замечал, как напряглась Настя под ним, что она не отвечает, а лишь только позволяет целовать. Но на данный момент его устраивал и такой расклад. Истосковавшийся по женскому сочному телу, Михаил стремился как можно быстрее и полновластнее добраться и заявить на него права. Его пальцы нетерпеливо теребили сосок, прощупывающийся через ткань кружевного бюста и легкой кофты. Вот так, девочка, и не говори, что твоё тело безучастно.

Что всегда нравилось Зареченскому в жене, так это то, что та никогда не отказывала ему. Напротив, как только он проявлял первые признаки желания и намерения заняться сексом, мгновенно начинала ластиться к нему. Такого понятия, как «нет» в их семейной жизни не существовало. Расчетливая дрянь прекрасно осознавала: откажет несколько раз, и он пойдет удовлетворяться на стороне.

Сегодня он завелся, как никогда. Он целовал губы жены и не мог насытиться. Никогда ранее они не были такими вкусными, сладкими. Неужели всё-таки соскучился по ней? Неужели ошибся? и его привязанность к Анастасии куда более глубокая и сильная? Его рука забралась под кофту и сдернула вниз чашечку бюста, наконец, добравшись до бархатной груди, что идеально легла в его ладонь и которую он сразу же несильно сжал, показывая партнерше степень возбуждения. Кровь стучала в висках, сердцебиение резко усилилось.