До завтра: проблема изменения онтологического статуса человека в условиях «вечного сегодня»

Майстер Шварцзихтиг До завтра: проблема изменения онтологического статуса человека в условиях «вечного сегодня»

Meister Schwarzsichtig, 2013

Сознание человека не хочет признавать календарей и часов и по мере возможностей сопротивляется течению времени. Здесь не стоит искать каких-то причин сверхъестественного порядка: человек не принимает ход времени просто потому, что, вообще говоря, он - как наблюдатель в определении психологов - живет только «здесь и сейчас». Он живет исключительно сегодняшним днем, каким бы долгим ни было это «сегодня».

Весьма наглядно это проявляется в том психологическом парадоксе, что констатация наступления полночи не равнозначна признанию наступления «завтра» - следующего дня недели, следующего календарного дня. Человек строит планы на следующий день одинаково, что до полуночи, что после: он говорит «завтра», хотя во втором случае нужно уже говорить «сегодня».

Чем больше проходит времени после полночи, тем, разумеется, вероятность признания наступления «завтра» становится выше, однако, такое признание является вынужденным - что называется, признанием под давлением обстоятельств. Подобное «завтра de jure» не является со-бытием (т. е. причастностью к бытию - ведь веры в «завтра» нет), что, собственно, и привносит в признание известную долю разочарования.

Достаточно очевидно, что рассуждения о привязанности человека к «здесь и сейчас» обоснованы только в том случае, если мы говорим о линейной оценке времени, текущего от прошлого к будущему, т. е. о той оценке, которая господствует в современном мире. Наши рассуждения оказались бы лишены смысла, если бы человечество до сих пор придерживалось кругового (циклического) восприятия времени, свойственного для традиционных обществ. Как и все в цивилизации материализма, линейное представление времени кажется весьма удобным и простым, но в сущности своей оно точно так же, как и все атрибуты современной цивилизации[1], является искусственным. Впрочем, если бы мы жили в традиционном обществе, опирающемся на сакральные ценности, то нас волновали бы совершенно другие проблемы.

Рене Генон старался дать людям, неудовлетворенным современной цивилизацией и ее ценностями, наставления и подсказки, как достичь метафизического знания и преодолеть этот мир, вернувшись в лоно Универсального Духа. По большому счету, его совершенно не заботило, как расшифровать «сей мир» и его знаки - для него это было бесполезной тратой времени. Однако, даже если «сей мир» и являет собой «низший уровень» или, выражаясь непосредственно терминами Генона, грубое состояние оформленной проявленности индивидуального принципа (вариант: состояние плотной манифестации, которая образует телесный мир), тем не менее он - все-таки уровень, ступень на лестнице восхождения к Универсальному Духу, что сам Генон, собственно, никогда и не отрицал[2]. Поэтому имеет смысл если не истолковать, то по крайней мере попытаться рассмотреть пребывание человека в линейном времени с позиции метафизики.

Разорвать внутреннюю экзистенциальную установку человека на господство сегодняшнего дня оказывается по силам лишь сну: настоящее «завтра» (не календарное) наступает только после того, как человек ляжет спать, поспит и в итоге проснется. Чтобы безоговорочно и добровольно признать наступление «завтра» («завтра de facto»), чтобы хотя бы на непродолжительное время (ведь все-таки завтра будет завтра) вырваться из оков «вечного сегодня», человек - человек психологический, «человек сегодняшнего дня» - должен пройти через состояние сна. Его сознанию требуется некое не связанное с реальностью переходное состояние, чтобы признать превращение «сегодня» в «завтра»: завтра наступает, когда человек «выключен» из реальности - находится «по ту сторону» от нее[3].

Привязанность современного человека к «сегодня», собственно, вытекает из того, что его продвижение в (материальной) реальности определяется как равномерное прямолинейное движение - как если бы пассажир равномерно и прямолинейно движущегося поезда, когда бы ни выглядывал в окно, всегда видел один и тот же пейзаж. Только этот «пейзаж» и существует для «пассажира», и лишь глубокая уверенность (не исключено, кстати, что и навязанная извне), что «поезд» движется - потому что должен, потому что иначе быть не может, - не наводит его на паническую мысль, что «поезд» стоит.

Лишь посредством сна современный человек гарантированно вырывается из оков этого движения, точнее, квазидвижения (мы не говорим о техниках, посредством которых адепты или стремящиеся стать таковыми преодолевают материальный уровень, потому что это особый случай и не входит в тему нашего исследования). Сон, выражаясь математическим языком, заставляет претерпеть «функцию реальности» разрыв в конкретной точке.