Доблесть воина

Но нынешний-то Илья точно знал – не обойдет. И ему было очень нужно передать это знание остальным. А они, как глупые утята, надеялись спрятаться от лисы, зарывшись в травку.

Это было действительно непонятное чувство. Те, кого он убеждал, были втрое, а то и вчетверо старше. У них были седые бороды, а у Ильи на верхней губе едва пробились усы. Но они были как дети. И сами, и те, за кого они решали. В том числе и за этих малышей в одних рубахах, которые, надев валенки, выскакивали за дверь и со звонким хохотом носились по двору.

Будь у Ильи сильная дружина, он бы силой погнал всех прочь. Но с ним были только пятеро. Кого-то ему всё же удавалось убедить. Немногих. Странное чувство. Очень.

Илья вроде бы знал свою цель. Отыскать где-то в бескрайних степях потерявшегося батю. Если тот, конечно, потерялся. Примерно три месяца назад князь-воевода прошел этой дорогой вместе с малой дружиной. Обратно не возвращался. Значит, он где-то впереди. Понятная цель: найти отца, помочь ему, если требуется, или просто присоединиться к его людям, если в помощи нет нужды. Всё просто и понятно.

Тогда почему его так тревожит судьба всех этих беспечных смердов, которые не понимают, какая страшная участь их ждет? И уже очень скоро, потому что княжич нутром чуял: орда уже близко. Он – чуял, они – нет.

Но даже Илья не подозревал, насколько она близко.

Глава 27

Берег Северского Донца в месте впадения реки Везелицы. Белгород Владимиров. Месяцем ранее. Роковая стрела

Печенеги не ушли. То, чего опасался Духарев, к сожалению, и случилось.

Как они узнали, что в Белгороде нет запасов съестного? Но узнали.

Более того, через пару дней к городу снова явилось посольство.

– Сдавайтесь, русы! – надменно заявил подханок. Другой, не тот, с которым Духарев договаривался об уборке трупов. – Мы знаем, что у вас нечего жрать! Сдавайтесь, пока не подохли с голоду. Нам дохлые рабы ни к чему.

– Да ты храбрец! – усмехнулся Духарев. – Жаль, в бою тебя не видел. За чужими спинами прятался?

Подханок рассвирепел, но в виду крепостных стрелков волю гневу дать не рискнул.

– Великий хан сказал: сдадитесь сразу, воев он пощадит. Только вы должны выйти первыми и без оружия.

– А может, нам и руки друг другу связать, и ярмо на шеи надеть?

– Великий хан…

– Довольно! Я вас бил, когда твой папка на твою бабку писался. Если нечего больше сказать, пошел прочь!

Подханок вскочил на лошадь, но всё же не удержался:

– Кого ты там бил, рус, мне неведомо. А вот то, что мой хан из черепа вашего хана кумыс пьет, много раз видел. И сам угощался!

«Значит, Курэй», – подумал Духарев.

Издалека же он приперся. Вряд ли сам. Кто-то его надоумил. Может, ромеи? Золотишком.

– И как кумыс? – спокойно спросил он.

– Кумыс хороший, чаша плохая!

– То-то ваш хан за нее столько золота хочет.

Двадцать гривен. Так в свое время передали Духареву. И тот прервал переговоры. Не потому, что жаль восьмидесяти килограммов золота. Эту сумму он бы набрал, постарался. Не было уверенности в посредниках. Да и вообще, отдавать врагу столько золота неправильно. Сумма огромная. И хан ведь не шелка на нее купит – оружие.

– Иди уже, – сказал князь-воевода растерявшемуся кочевнику. – Из твоего черепа кумыс пить не будут. Так, воронье поклюет немного и бросит.

Подханок убрался, но проблемы это, понятно, не решило.

Сколько будет Курэй сидеть под стенами? Вряд ли больше месяца. Ему просто запасов не хватит. Но русам месяц не продержаться. Конечно, можно сократить рацион горожан, а то и вовсе забрать всё себе, как это сделал в свое время Ярополк в Родне. Но Духарев не сможет отнимать еду у детей.

Так и не решив, что делать, он вернулся к себе. Выхода не было. Сдаваться нельзя. Это мучения и смерть для всех, кого печенеги сочтут негодными для рабства. Учитывая, что вот-вот наступит зима, таких будет не так уж много. Дети, старики и большинство женщин точно не перенесут дорогу к кочевьям Курэя.

Что же остается? Да ничего. Ждать и молиться.

Русь. Пограничные земли

Орду они увидели вечером следующего дня. Неисчислимое воинство катилось вдоль реки. От ударов многих тысяч копыт вздрагивала земля. Впереди осиными роями метались небольшие отряды печенегов. Некоторые уходили довольно далеко. Их-то и заметил Маттах. А уж потом, когда поднялись на ближайший холм, взгляду открылась вся большая орда.

В отличие от передовых отрядов, она двигалась не слишком быстро. Грязная волна, ползущая по белой степи.

Илье с товарищами она не угрожала. Слишком далеко. Да и от передовых отрядов на свежих конях они могли оторваться с легкостью.

Но рисковать было ни к чему. И ничто не мешало вернуться на прежний путь, когда орда окажется далеко.

– Уходим, – скомандовал Илья, и его маленький отряд сорвался с места.

Если их и заметили дозоры копченых, то не заинтересовались. Перед ордой лежала богатая и беззащитная Русь. Зачем им такая мелочь, как полдюжины всадников.