Доблестный рыцарь (СИ)

— А, чёрт с тобой! — офицер с силой махнул рукой. — Блургенштейн, снаряжайся! Только это, Альвенслебен, верёвку не забудь, и, коли чё — башкой отвечаешь.

— Слушаюсь, вашродье! — юноша широко улыбнулся и повернулся к казармам.

Тут старшина заметил перевязанную ладонь.

— Блургенштейн, с рукой что?

— Порез, вашродье! — крикнул он через плечо, убегая в сторону бараков.

========== VII ==========

VII

Отряд рыцарей скакал в сторону Бачендорфа цепочкой по двое. Впереди ехал капитан с больным-под-наблюдением по правую руку. Герард отправился налегке — под латами отсутствовал кольчужный дублет, вместо него был экипирован лишь лёгкий гамбезон, а пластины, закрывавшие локти, внутреннюю сторону бёдер и икроножные мышцы, юноша и вовсе открепил. Кроме того, стену казармы остался подпирать его щит. Таким образом, обмундирование стало килограмм на десять меньше, а сам доспех теперь напоминал трёхчетвертной. Создавалась иллюзия, что командиром группы является именно молодой рыцарь.

— Как там? Не мутит?

Герард громко хохотнул.

— Ох, брат Варин, ты уже пятый раз спрашиваешь, а мы от острога толком не отошли! В полном здравии я, говорю же.

— Не барагозь. Я, между тем, за тебя ответ несу.

— Так и неси себе, причём я-то тут? — продолжал издеваться юноша.

Капитан от такого хамства слегка осел, он хотел было отругать младшего товарища, подобно ротному, но посчитал, что с больного спрос невелик.

— Ну, знаешь, брат, — однако, пораскинув мозгами, Варин облегчённо выдохнул — за умирающего Герард сейчас явно бы не сошёл.

— Пррр! — Варин крепко натянул повод, и его кобыла приподнялась на задних копытах.

Отряд остановился. Впереди, на лесной дороге, в метрах тридцати от ведущей лошади, лежал человек.

— Стоять! — скомандовал капитан, спрыгивая с седла.

Старший рыцарь устремился к телу. Подбежав к нему, командир присел на корточки, чтобы проверить признаки жизни — опасения оправдались. Голый, изрубленный, будто кусок мяса на разделочной доске, на земле лежал лорд Рейсс. Варин сжал кулак и сдавленно выдохнул, подавляя в себе вскипающий гнев. Он решил осмотреться. Морщинистую кожу старика исполосовывали шрамы — несвежие, вероятно, следы старых пыток. Судя по всему, именно поэтому он никогда не снимал с себя своё одеяние. Лорда рубили с душой и азартом, возможно, двуручным мечом. Работа бандитов, не иначе. Заинтересовала также следующая деталь: на шее, рядом с артерией, виднелся аккуратный прокол, будто от стрелы. Однако снаряда рядом видно не было.

Позади к капитану подошёл Герард. Опустошенно глядя через забрало шлема на тело своего несостоявшегося лекаря, он понял — теперь ответов ему никто никогда не даст. Юноша подумал, что если и существует в мире отчаянье, то сейчас он испытывает именно его.

Тем временем, Варин рыскал по земле в поисках улик. Он точно знал, что с лордом был его конь. Всего два дня назад лил дождь, и на влажной почве прекрасно сохранялся любой след. Особых признаков борьбы не наблюдалось. Старик упал со скакуна замертво и так и не поднялся. Рядом с телом — отпечатки латных сапог. Всё свидетельствовало о засаде. Лорда подстерегли и убили метким выстрелом из лука. Когда он упал на землю — убийца или его подельник обыскал и изрубил тело. По ранению в шее командир заключил, что стреляли из зарослей. Он огляделся. Вот оно — в сторону леса уходил прерывистый след копыт.

— Что теперь, брат? — из голоса Герарда, который теперь напоминал злобное шипение, безвозвратно исчезла недавняя игривость.

Варин выпрямился и громко, дабы слышала вся рота, объявил:

— Джерт! Бери тело его милости и скачи к церкви Валддорфа. Пусть преподобный готовит панихиду — негоже христианину оставаться непогребённым. Остальные, коня лорда Рейсса увели в том направлении, — он указал в сторону кустарника, — найдём душегубов! — капитан запрыгнул в седло, достал звенящий клинок из ножен и прокричал:

— Всех мечу предать! Вперёд!

***

Рыцарские патрули — вещь чрезвычайно вредная для здоровья. Огромная бронированная туша не оставляла шансов в бою один на один у легко вооружённого пешего воина, что уж говорить об оборванцах с дубинами и кинжалами. Если на одну такую жестянку можно бы было навалиться толпой, то с десятью такой план не сработает, и, скорее всего, возникнут существенные трудности. Из-за наличия экзистенциального фактора в виде отряда латников, местные проходимцы и головорезы старались на дорогах и у деревень не появляться, а прятались в глубине лесов, куда ленивые солдаты ордена заезжать не привыкли. Так поступила и эта банда — между деревьями, полукругом, расположилось десятка два самодельных шалашей из подручных материалов. В центре неказистого лагеря горел костёр — здесь душегубы потчевали лесными ягодами, дичью, а также всем тем съестным, что они успевали награбить. Сейчас у очага столпилась кучка бродяг, окружая атамана, восседавшего на хлипком берёзовом табурете — грязные, немытые, воняющие мокрой псиной и мочой, облачённые в лохмотья мужики спорили о чём-то с неуёмным жаром.

— Ты, паскуда молокососная, сказано же — оставляем!

— Клюв прикрой, мразь горбатая! Продаём!