Добрая фея короля Карла

– Я вернусь к матери Урсуле. Мы будем жить, как и раньше. Ни один человек не найдет меня там. Гастон… – Она взяла его за руку, заглянула в глаза. – Я сделала все, что могла, и не жду благодарности. Я стала для тебя опасной спутницей и не хочу осложнять тебе жизнь. Я вернусь туда, откуда пришла. А ты… ты, наверное, не найдешь меня уже. Но знай, что я тебя никогда не забуду, потому что люблю. Мне будет тяжело, бесспорно, но я буду не одна… со мной моя мать. Кому же за ней ухаживать, как не дочери?

Рено выразил несогласие:

– Как тебе не стыдно, Эльза! Ты думаешь только о себе. Ведь Гастон тоже любит, и ты разрываешь ему сердце. Хочешь ты этого или нет, но вам следует быть вместе. Он рыцарь, рожден воином, и у него есть дама сердца, которую он обязан защищать. Для чего ему тогда жить? Для того чтобы, как я и мне подобные, проливать кровь за королей, которые вырывают друг у друга из рук престол? Сколько их таких, глупо убитых, бесславно окончивших свои дни? Так пусть твой паладин хотя бы простится с тобой, когда уедет на войну, которую вновь затеют короли. А если он сложит голову на поле брани, то у тебя останется его сын, и ты ему расскажешь однажды, каким был его отец, павший как герой в своей последней битве.

Эльза, упав на грудь Гастону, заплакала. Он обнял ее:

– Мы не расстанемся. Как же мне потом отыскать тебя в дремучем лесу? Тебе хорошо, ты безошибочно находишь дорогу. А я?

Улыбаясь, она мокрыми глазами глядела на него.

– А матушка Урсула?..

– Ей придется подождать; вот разберемся с монахами, тогда уж отправимся к ней. Однако не раньше, чем кончится война в Нормандии; Карл Наваррский снова собирает войска.

– Но ведь ты не поедешь туда? Ты должен быть при государе.

– Я воин, мое место на боле битвы, а не у трона короля.

– Ты не хочешь отпускать меня… но куда же мне тогда деваться? Возвращаться в замок – прямиком угодить в волчью пасть.

– Ты укроешься в Париже у сапожника, мэтра Бофиса, близ часовни Сент-Авуа. Это всецело преданный нашему делу человек…

– Нашему делу?.. – В глазах Эльзы застыл вопрос. – Что это значит, объяснись.

Гастон размышлял. Сколько, в конце концов, можно скрывать правду? Когда-нибудь она все одно выплывет наружу. Не лучше ли сделать это сейчас, открывшись друзьям?.. Дружба предполагает полное доверие и никаких секретов. И разве выдаст твой друг тайну, которую ты поверил ему от чистого сердца? Тем более своей возлюбленной…

– Помнишь ли ты, Эльза, как готовила отраву по просьбе моей сестры?

– Конечно, я пропитала ею тунику…

– А знаешь ли, кто надел ее?

– Инквизитор, о котором рассказывала графиня…

– Ее надел король Франции Жан Второй. Рубашка предназначена была ему.

Эльза вскрикнула, закусив кулак. Молчал и Рено, пока что не понимая смысла сказанного. И тогда Гастон им все рассказал, закончив:

– Знают об этом всего несколько человек. Вот почему я сказал «нашему делу».

– Таким образом, получается, что я… – Эльза даже замерла при мысли, которую не могла не высказать. – Я убила короля Жана?!

– Его убили мы, патриоты. Его убила растерзанная Франция. Его убил народ, несчастный, униженный, ограбленный. Король Жан взошел на костер и попросил нас поднести факел. Должно быть, он успел прочесть последнюю молитву перед уходом в вечность.

– Но ведь если бы не я…

– Ты спасла Францию! До сих пор продолжалась бы война, и я не уверен, что на троне не сидел бы сейчас Эдуард Третий, король Англии; французы не стали бы, таким образом, его подданными, а Франция не стала бы всего лишь английской провинцией.

Эльза глядела все еще растерянно:

– Получается, графиня мне лгала… не было никакого инквизитора, и она собиралась отравить своего любовника?

– Она убрала с дороги того, кто мешал королевству. Она посадила на трон другого короля. Она дала державе королеву! Она сделала то, чего не смог бы сделать ни один человек на свете.

– Вернее, это сделала ты, девочка, – прибавил Рено, целуя Эльзу в щеку. – Пройдет много лет, люди узнают об этом и станут благословлять тебя в своих молитвах.

– Но я же не знала! Я думала…

– И хорошо, что не знала. Наверное, тогда бы ты не решилась на такой шаг, который изменил историю Франции.

– Выходит, я… – Эльза не договорила и вдруг рассмеялась, сама не зная отчего. Смех, однако, получился неестественным и негромким. Она – отравительница, кто бы мог подумать! Существует, оказывается, группа заговорщиков, задумавшая совершить государственный переворот, и волей-неволей она стала их сообщницей. И она – пусть не собственной рукой и даже вовсе не желая этого – убила короля!.. Да ведь узнай кто об этом… Она прикусила палец: мысли потекли вслух.

– Узнай кто об этом, – услышав, продолжил за нее отшельник, – и всем, в том числе и тебе, не сносить головы. Король лично подпишет приговор, вынужден будет это сделать, ибо, будучи доказанным, убийство должно быть отмщено.