Добрая самаритянка

Четыре месяца спустя после того, как я должна была увидеть его труп, свисающий с балки в спальне, он сидел в кабинете и улыбался Тони, как будто ничто на свете не волновало его. Я была уверена, что это не совпадение. Он таился в укрытии, выжидая момент. Теперь я поняла, почему вдруг начала получать сообщения об Эффи. Райан хотел, чтобы я пришла сюда, – и я подала себя на блюдечке. Во второй раз допустила промах, и он воспользовался этим…

Райан убедил Тони, что питает искренний интерес к учебе Эффи. Но мы оба знали, что это просто игра с его стороны. Что за игра? И зачем он втянул в нее мою дочь?

Теперь, когда я видела его при свете дня, а не в полумраке спальни, он выглядел совершенно неброско, как любой обычный мужчина его возраста. Глаза темно-карие, но белки розоватого оттенка, как будто не высыпался. В русых волосах на висках поблескивает седина, кожа бледная. Казалось, он почти до тридцати лет оставался мальчишкой, но теперь обстоятельства вынудили его резко повзрослеть, и тело только-только начало успевать за переменами.

Половина моего «я» жаждала вцепиться ногтями в лицо Райана, словно дикое животное, в то время как вторая хотела бежать куда глаза глядят и притвориться, будто ничего не было. Но я сидела в кресле, не в силах даже пошевелиться.

– Ее словно больше не волнует то, что она делает, – продолжил Райан. – А как она ведет себя дома, мистер Моррис? – Озабоченность в голосе звучала наигранно и не соответствовала выражению лица. Было похоже, что он изо всех сил пытается не засмеяться.

Тони употребил в адрес Эффи такие слова, как «тихая» и «замкнутая», но для меня это прозвучало так, словно он говорит о какой-то другой девушке. Это не та дочь, которую я знала, не та девочка, которую любила, как могла. Неужели я допустила, чтобы дистанция между нами стала слишком большой?

Неожиданно Райан повернулся ко мне. По моей спине пробежала дрожь.

– Вы не думали, что Эффи может сталкиваться с еще какими-то проблемами, миссис Моррис?

Я открыла было рот, но не смогла издать ни звука; в горле пересохло, и я откашлялась.

– Например?

– Не знаю, я не психотерапевт; но существует множество психологических сложностей, которые могут повлиять на поведение девочки-подростка в наши дни. Она упоминала, что другие девочки в классе дразнят ее из-за лишнего веса.

– Из-за лишнего веса? – ощетинившись, переспросил Тони. – Она не толстая!

– Нет; я и не думаю, что она толстая. Но она считает, будто может быть толстой, и если достаточно часто слышит подобное от других девочек, это может повлиять на ее восприятие. Расстройства пищевого поведения и проблемы с уверенностью в себе сейчас встречаются нередко, каждая третья девочка страдает от беспокойства и проблем с психикой. – Я заметила, как кулаки Райана едва заметно сжались, и он перевел взгляд на меня. – Ведь не зря же депрессию называют «тихим убийцей».

Я не знала, на что он намекает, но что бы ни было между нами, это определенно носило личный характер.

– Моя дочь не страдает ни анорексией, ни депрессией, – возразил Тони.

– Гормоны и химические изменения в мозгу могут вызвать у подростков неадекватные чувства, потерю интереса к окружению, к занятиям и друзьям, – продолжил Райан, словно читая по учебнику. – Они попадают в замкнутый цикл жалости к себе. Моя задача как учителя уведомить вас об этом и быть рядом с ней в любом качестве, в каком я понадоблюсь.

«Цикл жалости к себе? Быть рядом в любом качестве, в каком я понадоблюсь?.. Он использует против меня мои собственные слова из наших диалогов!»

– Понимаете, я могу ошибаться, – добавил Райан. – Я просто хочу сказать, что когда речь идет о людях, то, как бы сильно вам ни казалось, будто вы знаете их, вы никогда не сможете предсказать, что происходит у них в головах – даже у ваших собственных детей. На них могут оказать влияние самые неожиданные люди, могут заставить их сделать то, чего они делать не должны. Люди, которых дети считают достойными доверия, могут подбить их на поступки, которые окажут катастрофический эффект на их будущее. Вы понимаете, что я имею в виду, миссис Моррис?

Я не понимала, но знала, что его слова адресованы мне. Он что-то сказал Эффи – но что?

– Вы считаете, будто она восприимчива к подобным манипуляциям? – спросил Тони.

– Вы удивитесь, узнав, на что способна Эффи.

– Например? – спросила я. Райан говорил загадками и ждал, что я догадаюсь о значении его слов.

– Ну, не знаю, – отозвался он. – Все, что я могу сказать, – когда я видел ее в послеобеденное время, она была словно не в себе. Выглядела чрезвычайно расстроенной, но не сказала мне, из-за чего. Я заставил пообещать, что она поговорит с вами, миссис Моррис, когда придет домой.

Встреча закончилась, и мистер Аткинсон проводил нас в вестибюль. Неожиданно зазвонил телефон Тони.

– Прошу прощения, я на минуту, – сказал тот, оставив нас с Райаном наедине. Мой желудок сжимался, словно намереваясь вывернуться наизнанку.

– Чего вы хотите от меня? – тихо спросила я. – Что вы сказали моей дочери?