Добрая самаритянка

– А то, что ты сказала мистеру Аткинсону про жену мистера Смита и «Больше некуда»… это правда? Ты разговаривала с ней?

– Я разговаривала со множеством людей, так что, возможно, да. Но я не знаю, почему именно он выбрал меня. А еще он вот уже несколько недель докапывается до моей начальницы. Вряд ли, конечно, ты знакома с Джанин, верно?

Эффи устремила взгляд на дорогу впереди нас. Она не знала, говорить мне, что Джанин спит с ее отцом, или сохранить тайну. Пока что я решила не настаивать.

– Так вот, мистер Смит не дает покоя и ей. Она даже встречалась с ним лично в нашем офисе, чтобы объяснить, что смерть его жены – не наша вина.

Я припарковалась поблизости от нового дома Эффи – однако не так близко, чтобы меня можно было увидеть. Чуть дальше по дороге я увидела припаркованный зеленый «Опель Астра» Джанин.

– Ну ладно, может, в ближайшие дни поговорю с твоим папой о том, чтобы в выходные сводить вас с Элис в кафе.

Эффи кивнула.

– Мам, – нерешительно спросила она, – а ты… ну, понимаешь… теперь ты в порядке?

– В каком смысле?

– После… ну, после Генри. – Она отвела взгляд, не зная, следует ли поднимать эту тему.

– Да, со мной все отлично. И у Генри дела тоже идут неплохо. Я знаю, что он был бы рад снова увидеть тебя.

– Папа сказал, что нам нельзя туда приходить.

– Ты – дочь своей матери, Эффи. Когда какое-то «нельзя» могло тебя остановить?

Она ухмыльнулась и коротко поцеловала меня в щеку, прежде чем выйти из машины. Когда обернулась, чтобы помахать, сердце мое на миг замерло. Я вернула себе одного ребенка. Остались еще двое – и муж.

Глава 20

Райан

Я запер машину и поддернул штаны. Не набрал обратно вес, потерянный после смерти Шарлотты, поэтому ремень был застегнут на самую последнюю дырку. Стресс последних дней окончательно лишил меня аппетита. Я уловил свое отражение в окне машины: вид изможденный. Пригладил торчащую, словно антенна, прядь волос на макушке.

Несмотря на то что я симулировал грипп, Брюс Аткинсон оставил мне несколько голосовых сообщений, призывая меня как можно скорее вернуться в школу ради важного разговора. Должно быть, ему сообщили о моем аресте за угрозы матери одной из учениц. Что бы он ни намеревался сказать, хорошего ждать не приходилось.

Я оставил сообщение Джанин. Диктофон с записями был у нее – я отдал свое единственное оружие и по-прежнему не знал, нашла ли она ему правильное применение. Если нет, то чего же она ждет?

Я вошел в школьный вестибюль и посмотрел на часы. Пришел немного раньше, но Брюс уже ждал меня в учительской. Другие учителя смотрели, как он ведет меня в кабинет, где сидели его помощница Сэйди Маркс и Дэйв Праудлок из отдела кадров. Оба, похоже, чувствовали себя так же неловко, как и я.

– Я попросил Сэйди и Дэйва быть свидетелями, – начал Брюс. – Перейду сразу к делу, Райан. Одна из учениц и ее мать выдвинули против тебя обвинение в неподобающем поведении.

– Кто? – спросил я, хотя уже знал ответ. Лора добралась и до него.

– Эффи Моррис с матерью.

– Что они сказали тебе?

– Они обвиняют тебя в том, что ты нарушил профессиональную этику в отношении Эффи. Миссис Моррис употребила слово «обхаживать».

«Вот сучка». Значит, такую игру она затеяла теперь – пытается выставить меня педофилом… Но ей не удастся макнуть меня в деготь и не запачкать рук.

– Бред, – ответил я. – Я приложил много усилий, чтобы помочь Эффи улучшить отметки, даже тратил на консультации свое свободное время.

– За закрытыми дверьми в своем кабинете.

– Да, но…

– Но ты знаешь, что школьные правила не советуют оставаться наедине с кем-либо из учеников именно по этой причине.

Я кивнул.

– Но я категорически заявляю, что никогда не вел себя с Эффи неподобающим образом, не говоря уже о том, чтобы «обхаживать» ее.

– И никогда не был с ней один на один в твоей машине?

– В моей машине? Нет, конечно. – Я надеялся, что румянец, заливший мои щеки, не выдаст правду.

Пару секунд Брюс смотрел мне прямо в глаза. Он перегнулся через стол и нажал клавишу на своей клавиатуре. Неожиданно я услышал запись собственного голоса.

«Так вот, о том, что случилось в тот день. Это было совершенно неправильно, и я хочу извиниться», – вещал я.

Твою мать. Эффи записала наш последний разговор.

«Мне не следовало подвозить тебя. Мне не следовало говорить то, что я сказал, и я… мы оба завели дело слишком далеко. Я – твой учитель, и мне нужно было соблюдать правила. Я виню себя за то, что подавал тебе ложные надежды. Обещаю, больше не поставлю никого из нас в подобное положение».

Ну и дерьмо. Дерьмо-дерьмо-дерьмо…

«Ты кому-нибудь рассказывала?» – спросил записанный голос.

«Нет».

«Значит, между нами?»

Последовала неловкая пауза, потом я снова заговорил:

«Заметила, что твои оценки улучшились?»

«Это способ заткнуть мне рот, мистер Смит? – отозвалась Эффи. – Ставить хорошие оценки, чтобы я молчала?»

Мое безмолвие лишь усугубило вину.

«Так и думала… Я могу идти?»

Мой желудок словно рухнул на грязный пол.

– Нет-нет, это все вырвано из контекста, – запротестовал я. – Случилось совсем не это!

Я посмотрел на Сади и Дэйва в надежде обрести поддержку, но их лица выражали лишь сомнения.