Добрая самаритянка

– Нет. Лора никогда не пачкает руки. Она манипулирует другими, заставляя их делать то, что она хочет. – Алкоголь начал развязывать Тони язык, он оперся рукой о крышу машины, чтобы стоять прямо. – Я полагаю, корень кроется в том, что она рано потеряла родителей, и, оказавшись в приюте, вынуждена была как-то защищаться.

Он рассказал мне, что отец Лоры использовал ее помощь, когда задумал совершить самоубийство и забрать с собой на тот свет Лориных сестер. Это в какой-то мере объясняло ее одержимость смертью.

– Три года назад, когда мы перестраивали дом, для нашего брака наступили тяжелые времена, – продолжил Тони. – Как-то раз перестала работать сушилка для белья; я отодвинул ее и нашел за ней пакет, который спрятала там Лора. Внутри был длинный, подробный психиатрический отчет о ее состоянии в то время, когда она находилась на попечении социальных служб. Лора попала в приемную семью, состоявшую из женщины по имени Сильвия и ее сына. Судя по всему, за годы в этой семье побывали десятки приемышей, и Сильвия даже получила за это какую-то почетную награду. Сын был на пару лет старше Лоры, но у него были некие трудности в обучении. Он пришел в восторг от Лоры и везде следовал за нею, точно собачка, делал все, что та говорила ему, – например, воровал всякие мелочи в магазинах или избивал детей в школе. Сильвия не отказывалась от Лоры, сколько могла, но благополучие сына было для нее на первом месте, – а Лора оказывала на него ужасное влияние. Но когда работники соцслужб пришли, чтобы забрать Лору, она накрутила сына Сильвии так, что тот напал на свою мать. Он ударил ее и толкнул так сильно, что она упала и ударилась головой. Мгновенная смерть. Его отправили в исправительное заведение для несовершеннолетних преступников, а затем во взрослую тюрьму. Лоре все сошло с рук.

– Вы сказали ей, что вам об этом известно?

Тони кивнул.

– Она все отрицала. Утверждала, будто отчеты сфальсифицированы, чтобы скрыть промахи местных властей, и я думаю, она действительно в это верит. Вы должны знать, что моя жена не отличает правду от собственной лжи. Психологи писали, что она мысленно переписывает эпизоды своего прошлого, давнего и недавнего, если они ее не устраивают. Всегда выставляет себя жертвой, и никогда – виновницей. Путает время и место. Считает, будто события, случившиеся несколько недель назад, были буквально вчера и где-то совсем в другом месте.

– Значит, когда вы узнали все это о ней, ушли от нее вместе с детьми?

– Нет. И больше всего в жизни я жалею именно об этом.

– Почему?

– Потому что тогда Генри мог бы остаться нормальным мальчиком, каким родился.

Я посмотрел на него, ожидая продолжения, но Тони покачал головой и дал понять, что разговор окончен.

– Это наша с вами последняя беседа, мистер Смит, – сказал он, направляясь к красной «Ауди».

– Можно еще один вопрос? – произнес я. – Когда я впервые позвонил ей в «Больше некуда», она назвала меня Дэвидом. Не знаете, почему?

– Так звали сына Сильвии, – ответил Тони, садясь в свою машину. Он предпочел рискнуть и сесть за руль пьяным, только бы не выслушивать мои вопросы. – Выйдя из тюрьмы, он вел жизнь бродяги здесь, в Нортхэмптоне. Лора несколько раз приводила его в дом, чтобы отмыть, – может, было совестно за то, что она с ним сделала, а может, она мысленно переписала их историю так, чтобы та ее устраивала. Дэвид Оливер. Но она называла его прозвищем – Олли.

Глава 25

Лора

Джанин скептически посмотрела на меня, когда я достала два кекса с малиной и белым шоколадом из пищевого контейнера и оставила их на тарелке на ее столе.

– Они без глютена, – улыбнулась я. – Сделала вчера вечером. – В первой фразе я солгала, во второй – нет. В кои-то веки я действительно пекла сама. – Жаль, что все наслаждаются моей выпечкой, кроме тебя. Извини, бумажные формочки закончились.

– Спасибо, – сказала Джанин, и я повернулась, чтобы выйти из ее кабинета, но сначала «случайно» пнула ее вульгарную оранжевую сумку.

– Ой, – произнесла я и улыбнулась, наклоняясь, чтобы поставить сумку прямо. Джанин была слишком занята кексом, чтобы заметить, как я аккуратно добыла из сумки ее «Айпэд».

Вернувшись за свой стол, я проверила мобильный: не связалась ли со мной полиция относительно выходки Райана. С тех пор как тот вломился в дом, прошло уже шесть дней, но мне так ничего и не сообщили. От завуча Эффи тоже не было новостей. Какого черта творится со всеми этими людьми? Я не хотела, чтобы обвинение Райана в домогательствах было доведено до суда, поскольку дочь была не так сильна, как я, – на допросе расколется. Просто желала, чтобы обвинения и порнографии, найденной на его рабочем компьютере, оказалось достаточно для его окончательного изгнания из профессии.