Добрее одиночества

– Он постоянно спрашивал меня, почему я не нашла себе тут папика, как другие девушки.

Боян поморщился. То, что она так непринужденно произнесла слово папик, опечалило его.

– Он считал всех мужчин богаче и старше него своими врагами. И всех молодых мужчин, кому родители заранее купили квартиры в Пекине, кому заранее обеспечены лучшие рабочие места, считал врагами. Но вы должны согласиться, что он не был неправ. Что у него было за душой, кроме желания чем-то подкрепить свою любовь?

У Бояна пробежал по спине холодок. Призрак юноши, почудилось, смотрит на него откуда-то, смотрит с ненавистью к обладателю того, о чем он сам не мог и мечтать.

– Он всегда говорил, что знает, как я поступлю, – сказала Сычжо. – Говорил, я продамся за комфортабельную жизнь.

– Но вы не продались.

– Это не значит, что я не думала об этом, и не значит, что этого никогда не будет. Чем я тут занимаюсь с вами, как не играю с этой возможностью? Была бы я лучше, я бы сразу сказала вам «нет», потому что вы всем, что вы есть, доказываете его правоту.

– Почему не взглянуть на это иначе? Вы потому не сказали «нет», что я не предложил вам себя в покровители, в папики, мне не это нужно.

– Но как вы назовете то, что мы с вами делаем?

– Пытаемся получше узнать друг друга.

– Да? Мы именно этим занимаемся? И что, мы лучше сейчас друг друга знаем, чем месяц назад? – спросила Сычжо. – Или мы просто ходим вокруг да около, потому что получше узнать – это слишком для вас рискованно?

И вновь Бояна напугала отчаянность в ее тоне.

– А для вас не рискованно? – спросил он.

– Что мне терять?

Ее детский вызов обескуражил его. Он никогда не спрашивал себя, стоит ли она его усилий, потому что спросить значило бы признать, что это не игра. Он был убежден, что в любой момент может все это прекратить, но вот чего он, оказывается, не понимал: он, сам того не ведая, вверил ей – что? – вверил свою честь, спокойствие, даже надежду на некую жизнь с ней. Как ей объяснить, что ей есть что терять, и многое, не только свое, но и его тоже?

– Что, – произнес он не без труда, – я могу сделать, чтобы исправить положение?

– Вопрос не в том, что вы можете сделать, как вы не понимаете? – сказала Сычжо. – Вопрос в том, что вы за человек, но я не знаю, кто вы и что вы. Иногда я думаю: может быть, это моя ошибка, что я не выбрала ничего определенного? Если бы я решила быть практичной, если бы повела себя так, как некоторые мои однокурсницы в первый же год, то мой друг, может быть, потерял бы надежду в этом городе и уехал бы. Почему я на это не пошла? Думала, что заслуживаю чистой любви, в то время как другие девушки вроде меня посмотрели на вещи трезво? Но если я не хотела продаваться, я должна была быть сильнее. Должна была верить в наше будущее с ним здесь, как бы трудно ни было; должна была в обмен на его подарки…

Сычжо не договорила. Приблизилась официантка с дымящимся горшком, но остановилась в паре шагов, не зная, подходящий ли момент. Сычжо с горящим лицом смотрела в сторону, и Боян жестом подозвал официантку. Она наполнила две миски и пожелала гостям приятного аппетита. Но перед тем, как она отвернулась, Боян успел заметить на лице женщины средних лет легкую усмешку.

– Поешьте горячего, – сказал Боян.

Сычжо не сделала даже движения в сторону еды.

– Перед тем, как мы сегодня встретились, я думала, что нам надо прекратить этот идиотизм.

– Зря вы называете это идиотизмом. По-моему, когда два человека стараются узнать друг друга получше, это самое разумное, что может быть.

– Ничего не выйдет.

– Неизвестно, попытка не пытка.

Сычжо посмотрела на него горестно.

– Знаете, что единственное может оправдать меня? Полюбить вас, и чтобы вы полюбили меня – нет, не именно вы, любой, у кого положение лучше, чем у моего друга. Только любовь может меня оправдать, понимаете? Если бы только я могла доказать ему, что мужчина богаче и старше него способен любить, как он, – понимаете или нет?

Способен ли он – способен ли кто-нибудь – любить, как юноша, которого уже нет?

– У вас на лице сомнение. И правильно. Вы не чувствуете, что вам это по плечу, да и нечестно, пожалуй, даже просить вас пытаться, потому что вы все время подозревали бы, что я сравниваю вас с ним – или что я вас использую. Иногда мне приходило в голову, что лучше было бы найти другого парня вроде него, ничего не имеющего, и мы бы поддерживали друг друга в нашей борьбе. Вы смеетесь, и правильно делаете: звучит благородно, но далеко мы бы не продвинулись. Да, я знаю, но не поэтому я не встречаюсь ни с кем вроде него… – Сычжо смотрела Бояну в глаза, слезы, которые она до этого сдерживала, теперь текли беспрепятственно, – …а вот почему: если бы я смогла устроить жизнь с кем-то вроде него, то почему не с ним?