Добро пожаловать домой (СИ)

Дверь на балкон за серыми жалюзи, белая, с легким сероватым оттенком, стена, на которой висят несколько тонких полок и панель телевизора. Под ним невысокая длинная тумба, стоящие по бокам от нее колонки. Взгляд продолжает мееедленно переползать вправо. Распахнутые двери из темного дерева, большую часть которых составляет прозрачное, чуть мутноватое стекло. Плоское черное прогнутое кресло на тонких металлических ножках, с которого огромными испуганными блюдцами (одно из них, при этом, нервно дергается) зыркает неопознанный сжавшийся комочек в сером спортивном костюме. Белая, сильно увеличенная версия настольной лампы между тем самым креслом и черным диваном, заваленным белыми же подушками (ещё одна, красная, валялась рядом на полу). За ним «кирпичная» стена, украшенная часами и портретом абсолютно незнакомой мне девушки (Припер Георг, зачем – не знаю, наверное, дрочит втихаря, когда у меня ночует). Окно за серыми жалюзи на другой и снова белой стене. Искусственный камин за моей спиной, низкий белый круглый столик справа, собственно, кушетка, с которой я нае*нулся, слева, ну и белый, пушистый и (слава яйцам!) мягкий ковер под моей задницей. Вот, в принципе, и всё, дело раскрыто. Я дома и с какого-то перепугу уснул вчера в гостиной.

Только уже было расслабился и собирался вставать, как голову пронзила одна мысль, а задницу пронзила боль (Не надо мне «ля-ля», я упал! И вообще, я актив, а всем, кто облизывается на мою задницу, разрешаю – захлебнитесь!). Взгляд метнулся обратно к креслу, с которого до сих пор меня сверлили напуганные и, кажется, немигающие (нервный тик не в счет) кофейные глаза. Ха, а я не один такой придурок, не донесший вчера свою тушку до постели. Подкидыш тоже так и уснул, сидя в кресле, а сейчас отходит от моего «тихого и спокойного» пробуждения, послужившего будильником и для него.

Вообще без причины настроение начинает просто зашкаливать. Встаю и потягиваюсь во весь свой немаленький рост, после чего, опустив руки и расслабив тело, прохожу мимо кресла к выходу из гостиной. По пути одна из моих конечностей (именно конечность, она сама, я тут ни при чем, клянусь!) щелкает пальцем мальчишку по носу, выводя его тем самым из комы. Счастливо чему-то улыбаясь и насвистывая какую-то, даже мне неизвестную, мелодию, иду в сторону ванной комнаты, мимолетно отмечая про себя, что от моего прикосновения брюнет даже не дернулся.

***

Закончив с утренними процедурами, выхожу из ванной, обмотав бедра полотенцем, и отправляюсь в свою комнату, откуда уже, переодевшись (Дабы не смущать и без того расшатанную психику, нервируя либидо. Да, я скромен!), иду на кухню. С мокрых косичек стекает вода на простую черную футболку с белым принтом, которая первой попалась мне под руку.

Уже потянувшись к холодильнику, вспоминаю, что ловить мне там нечего, а кормить ребенка надо, он и так скоро совсем прозрачным станет. Пиз*ец, чувствую себя отцом семейства. Где, кстати, мое чадо (проходя мимо гостиной, заглянул, но никого уже там не обнаружил)? Ответом на мой вопрос послужил шум воды, донесшийся из ванной. Ну, вот и отлично, пока моется, закажу пиццу, её как раз и доставят.

Спустя полчаса, когда я уже искренне начал беспокоиться, что Билла смыло в слив (С его фигурой это вполне возможно), раздался звонок. Забрав пиццу и рассчитавшись, захлопнув дверь, понес горячую коробку на кухню. Собирался уже пойти спасать утопающих, как шум воды стих, и через какое-то время раздался щелчок, а в коридоре послышались шаги мокрых босых ног.

- Быстро жрать! – успел гаркнуть, пока Билл не скрылся в своей комнате.

«Послушный мальчик» - удовлетворенно думал я, слыша, как шаги сменили направление и начали приближаться к кухне, куда через пару секунд вошел…

Честно, я не помню, когда в последний раз так сильно смеялся. Но, блин, вид подростка в разношенной серой кофте, сползшей с левого плеча, пытавшегося убрать с лица мокрые, запутавшиеся волосы руками, просто утонувшими в длинных рукавах, при этом постоянно фыркая и отплевываясь – это незабываемо. Удивленный моим внезапном ржачем, Билл распахнул глаза, а после, когда до него дошло, что смеюсь я именно над ним, возмущенно надул губы, бросил свои бесполезные попытки и сложил руки на груди, недовольно уставившись на меня сверкающим из-под мокрых черных прядей взглядом. Он думал воззвать этим к моей совести? Во-первых, вы уже знаете, как она выглядит и что с ней сталось, во-вторых – ну, нельзя ж так издеваться! Если он состряпает прямо сейчас ещё какую-нибудь мордочку, я вообще тут надорвусь на месте.