Добро пожаловать в Найт-Вэйл

– Мам. – Джеки старалась называть ее именно так. – Мам, у меня выдались два жутких дня. Давай начнем с них. Я больше не могу работать. А если я не работаю, то и сама толком не знаю, кто же я такая. Наверное, здесь что-то не так. Скорее всего. Но это все, что я могу вспомнить. Что означает… Ну ладно. Память… Я хочу поговорить об этом чуть позже. Я старалась все это обдумать и прояснить. У меня такое чувство, что я бегу вверх по горке, в то время как другие пытаются скатиться по ней вниз. – Джеки взяла чудесное яблоко, похожее на восковое, и понюхала. Оно оказалось настоящим. – Я тут довольно много времени провела с Дианой Крейтон. Не то чтобы очень много, но достаточно. Знаешь Диану? Она еще в Ассоциации родителей. Работает в какой-то конторе, которая неизвестно чем занимается. Ну так вот, мы с Дианой ввязались в одно дело, и, когда им занялись, не понравились друг другу. Но, по-моему, я насчет этого ошибалась. Кажется, я насчет многого ошибалась.

Мою машину разбили, и виновник просто уехал. И сдается мне, что виновником был сын Дианы, который сейчас пропал и которому я сочувствую. Серьезно. Но мое тело, похоже, разбито так же, как машина. Я еле-еле двигаюсь и очень устаю. Я понимаю этого парня. Иногда следует сбежать. Я чувствую вину, потому что сказала об этом Диане. Прости меня, мам. Наверное, ты думаешь по-другому, но мне кажется, что он правильно сделал, что сбежал. Диана так о нем заботится. Дело не в людях, которые нас ранят, а в нашем отношении к ним.

Ее мать не ответила. Она даже не смотрела на Джеки. Она устремила взгляд в потолок.

– И из-за этого я стала думать о том, что ты мне сказала. И я не… не помню своего детства. По-моему, я даже ни разу не бывала в этом доме. Я не знаю, кто ты. Я не помню себя в ином возрасте, чем сейчас, и не помню, чтобы делала что-то кроме того, что делаю теперь. Я ненормальная, да? Ну, я понимаю, что в Найт-Вэйле многое совсем не так, как в других местах, но мне кажется, что я ненормальная даже по меркам Найт-Вэйла.

Мать взяла у нее яблоко и положила обратно в вазу. Потом встала.

– Давай-ка выйдем во двор.

Они вышли из дома. Мать положила свою ладонь ей на руку.

– Джеки, я хочу, чтобы ты кое-что поняла и обо мне, и о Диане. Не так-то легко растить ребенка в Найт-Вэйле. Здесь часто случается что-то странное. Здесь встречаются чудовища в самом буквальном смысле слова. В большинстве городов, как мне кажется, таких чудовищ нет, а вот у нас они есть.

Ты была моим ребенком. Но дети подрастают и идут в школу, где их учат тому, как свергать правительства, и где они интересуются мальчиками и девочками. Или не интересуются. В любом случае они меняются. Потом переходят в старшие классы, где узнают много опасных вещей. Потом они взрослеют и сами становятся опасными.

Но дело не в этом, а в самом главном. Мы все это знаем, но вы в большинстве своем ни секунды не задумываетесь о последствиях. Время в Найт-Вэйле течет абы как.

Ты была ребенком, потом стала подростком, а потом повзрослела, и я подумала: возможно, пришло время, когда ты станешь управляться с моим ломбардом вместо меня. Всего несколько дней. Лишь иногда. Я могла бы наконец иметь свободное время, после того как многие годы держала ломбард и одна воспитывала ребенка.

Я научила тебя, как принимать вещи в заклад. «Ломбарды в Найт-Вэйле работают следующим образом», – сказала я тебе. Я показала тебе, как моют руки, как напевают, как ненадолго умирают и как выписывать квитанции. Я показала тебе, как закапывать двери, чтобы их не украли. Я все тебе показала, ты начала сама управляться в ломбарде, и я так тобой гордилась.

Но время в Найт-Вэйле течет абы как. И вот однажды я проснулась и обнаружила, что ты держишь ломбард уже многие десятки лет. Даже столетий. Не могу точно сказать. Ты прикипела к ломбарду, но «откипела» от меня. Я случайно предложила одиннадцать долларов первому клиенту, которого мы вместе обслужили, и за все годы, когда тебе было девятнадцать, ты навсегда забыла тот момент нашего единения и сохранила лишь предложенную цену в одиннадцать долларов как ничего не значащий, но неизменный ритуал. Люди в городе не могли вспомнить время, когда ты не стояла за прилавком заведения. Но я помнила. Поскольку, как мне казалось, ты заправляла в ломбарде всего пару месяцев. Для меня все это было так свежо. Течение твоей жизни столь линейно. Но между тем ты… Для тебя это растянулось так надолго, что ты забыла меня и забыла дом, откуда уехала месяц назад. Все твое детство исчезло для всех, кроме меня. Это были те годы, которые ты провела со мной. Все те годы, когда я отказывалась от всего, чтобы провести их с тобой. – Ее мать плакала.

Джеки вдруг вспомнила, что ее мать зовут Лусинда. Лусинда плакала. Джеки тоже плакала, но смахивала слезы, едва они успевали навернуться, и даже теперь чувствовала себя не в своей тарелке.