Добро пожаловать в обезьянник

Она потрясла головой, словно приходя в себя.

– Вот именно! Никогда в жизни я не пыталась угнаться за соседями. Но в этой женщине что-то такое есть…

– К черту ее! Давай лучше будем водиться с Дженкинсами.

Анна рассмеялась. Чары Грейс понемногу рассеивались.

– Ты спятил? Хочешь подружиться с обладателями двух жалких стульев? С этими неудачниками?

– Ну, мы им скажем, что согласны дружить, только если они купят к тем стульям диван.

– И не какой-нибудь, а правильный диван. Красный-красный.

– Если они хотят стать нашими друзьями, они не должны бояться ярких цветов. И плясать должны от ковра.

– Это само собой, – решительно кивнула Анна.

* * *

С Дженкинсами мы познакомились не скоро и только вежливо кивали им при встрече. Грейс Маклеллан большую часть суток проводила у нас. Почти каждое утро, когда я уходил на работу, она вваливалась в гостиную с охапкой журналов по домоводству и заставляла Анну листать их в поисках идеальных решений для нашего «проблемного» дома.

– Наверно, они жутко богатые, – сказала как-то Анна за ужином.

– Вряд ли, – ответил я. – У Джорджа крошечная кожгалантерея, в которой почти не бывает покупателей.

– Значит, они все заработанное вкладывают в дом – до последнего цента.

– Вот в это я готов поверить. Но с чего ты взяла, что они богаты?

– Послушать эту женщину, так деньги для нее – пустяк! Она не моргнув глазом говорит о шторах по десять долларов за ярд и что ремонт нашей кухни не обойдется дороже чем в полторы тысячи долларов – если, конечно, не выкладывать камин булыжником.

– Я так скажу: кухня без камина, выложенного булыжником, – деньги на ветер.

– И без мягкого уголка.

– А ты не можешь как-нибудь ее отвадить, Анна? Она тебя утомляет, я вижу. Скажи ей, что у тебя много дел.

– Язык не поворачивается. Она такая милая, добрая и одинокая… – Анна беспомощно развела руками. – Вдобавок ей ничего не объяснишь. Она вообще не слушает, что ей говорят. У нее голова забита чертежами, тканями, мебелью, обоями и краской.

– Так смени тему.

– Легко сказать! Это все равно что направить Миссисипи в другую сторону. Заговоришь о политике – она переключается на ремонт в Белом доме, упомянешь породу собак – она заведет шарманку о собачьих будках.

Тут зазвонил телефон, и я поднял трубку. То была Грейс Маклеллан.

– Да, Грейс?

– Вы, кажется, занимаетесь офисной мебелью?

– Верно.

– У вас бывают в продаже старые картотечные шкафчики?

– Да. Сам я их не люблю, но иногда приходится брать.

– А можете отдать мне такой?

Я задумался. У нас как раз валялась в офисе деревянная развалина, которую я собирался отнести на помойку. Я рассказал о ней Грейс.

– О, чудненько! В прошлом номере «Дома и сада» была статья о том, что можно сделать из старых картотечных шкафчиков. Если оклеить их обоями и покрыть прозрачным шеллаком, получается очень мило!

– Не сомневаюсь. Хорошо, дорогая, я завтра вечером его привезу.

– Ужасно любезно с вашей стороны! Может, зайдете к нам пропустить по рюмочке?

Я принял приглашение и повесил трубку.

– Ну, время пришло. Мария Антуанетта наконец пригласила нас взглянуть на Версаль.

– Я боюсь, – сказала Анна. – Вдруг после этого я не смогу смотреть на собственный дом?

– Брось, в жизни есть вещи поважнее, чем декор интерьеров.

– Знаю, знаю. Вот бы ты днем сидел дома и твердил мне это, пока она здесь!

На следующий вечер я приехал домой на пикапе, а не на своей машине – привез Грейс старый картотечный шкаф. Анна уже была у Маклелланов, и Джордж вышел мне помочь.

Шкаф был дубовый, старомодный и ужасно тяжелый: пыхтя и сопя, мы кое-как втащили его в дом, и я не больно-то смотрел по сторонам, пока не избавился от ноши в передней.

В глаза бросились еще два таких же разбитых картотечных шкафа – без всяких следов обоев или шеллака. На диване в гостиной сидела моя жена, на лице у нее застыла какая-то странная улыбка. Пружины пробили дно дивана и почти упирались в пол. Основным источником света в комнате была единственная лампочка, вкрученная в оплетенную паутиной люстру с шестью рожками. Из розетки в стене торчал перемотанный изолентой шнур – он вел к утюгу, стоявшему на гладильной доске посреди гостиной.

На полу лежал малюсенький коврик – такие обычно стелют в ванных; поцарапанные половые доски давным-давно нуждались в покраске. Всюду были пыль и паутина, окна помутнели от грязи. Единственное подобие порядка и изобилия наблюдалось на кофейном столике – то были разложенные веером журналы по домоводству.

Джордж был угрюмей и беспокойней обычного: ему явно не хотелось принимать гостей. Налив всем выпить, он сел и принялся молча буравить взглядом стенку.