Добро пожаловать в обезьянник

Ошалелый Пол выбрался из своей темной пещеры и открыл дверь. В ту же секунду отворилась и дверь напротив: на пороге стоял мистер Харгер, немного помятый, но целый и невредимый.

– Да, сэр? – сказал Харгер, невысокий лысоватый мужчина с тоненькими усиками. – Чем могу помочь?

– Соседи слышали выстрелы, я зашел проверить.

– Правда? – удивился Харгер и пригладил усики кончиком пальца. – Как странно, я ничего не слышал. – Он строго посмотрел на Пола: – Ты что, опять играл с папиными ружьями?

– Нет-нет, сэр! – в ужасе замотал головой Пол.

– Где твои родители? – спросил его полицейский.

– В кино.

– Ты что, совсем один?

– Да, сэр. Папа сказал, это приключение!

– Простите, что ляпнул про ружья, сэр, – нашелся Харгер. – Никаких выстрелов в доме не было. Стены у нас тонкие как бумага, но я ничего не слышал.

Пол посмотрел на него с благодарностью.

– Ты тоже не слышал, мальчик? – спросил полицейский.

Не успел он ответить, как к дому подкатило такси, из него выбралась крупная озабоченная дама и во всю глотку заорала:

– Лем! Лем, сладкий мой!

Она вломилась в коридор, волоча тяжелый чемодан, которым порвала себе чулки. Она бросила чемодан и кинулась в объятия Харгера.

– Я получила твое послание, дорогой! И последовала совету Сэма Полуночника! Засунула подальше свою гордость и приехала сюда!

– Роза, Роза, моя Розочка… – забормотал Харгер. – Никогда больше меня не бросай!

Они крепко обнялись и так, шатаясь, ушли в свою квартиру.

– Видел, какой у него бардак? – спросил полицейский Пола. – Вот что значит холостяцкая жизнь!

Пока они закрывали дверь, Пол заметил, что Роза очень довольна беспорядком.

– Ты точно не слышал выстрелов? – повторил вопрос полисмен.

Полу почудилось, что смятый шарик из купюр у него в кармане вырос до размеров дыни.

– Точно, сэр, – выдавил он.

И полицейский ушел.

Пол закрыл дверь, прошаркал в свою комнату и плюхнулся на кровать.

Голоса, которые Пол услышал потом, раздавались уже в его квартире – любящие и радостные. Мама пела колыбельную, а папа его раздевал.

– «Аккуратный сын мой Джон, – напевала мама, – спать в штанах улегся он. Снять успел лишь один носок, аккуратный мой сынок!»

Пол открыл глаза.

– Привет, большой мальчик! – сказал ему папа. – Ты лег спать, а раздеться забыл!

– Ну как поживает маленький любитель приключений? – спросила мама.

– Хорошо, – сонно ответил Пол. – Как фильм?

– Он совсем не детский, милый. А вот короткометражка в самом начале тебе бы понравилась. Про хитрых медвежат.

Папа отдал ей штаны Пола, она их встряхнула и аккуратно повесила на спинку стула. Разглаживая складочки, она нащупала в кармане бумажный комок.

– Ох уж мне эти малыши-сорванцы, чего только не найдешь у них в карманах! – лукаво проговорила она. – Прячешь сокровища? Заколдованную лягушку? Волшебный карманный ножик от принцессы фей? – Она погладила комок.

– Он не малыш, а очень даже большой мальчик! – возразил папа. – И давно вырос из сказок про всяких там принцесс.

Мама Пола всплеснула руками.

– Куда ты так торопишься? Я вот увидела, как он спит, и подумала: Боже, как быстро пролетает детство! – Она запустила руку в карман Пола и задумчиво вздохнула. – Малыши совсем не берегут одежду, особенно карманы.

Она вытащила комок и сунула под нос Полу.

– Ну, может, расскажешь мамочке, что это такое? – весело сказала она.

У нее в руке цвела растрепанная хризантема из перепачканных помадой салфеток и купюр в один, пять, десять и двадцать долларов. От цветка исходил терпкий и резкий аромат духов.

Отец Пола принюхался.

– Чем это пахнет? – спросил он.

Мама закатила глаза и ответила:

– Запретами!

1955

Дворцы побогаче

[15]

Семью Маклеллан, Грейс и Джорджа, мы знаем около двух лет. Мы тогда только переехали в деревню, и они были первыми, кто зашел нас поприветствовать.

Я думал, что после первого обмена любезностями в беседе возникнет неловкая пауза, но ничего подобного не случилось. Шустрые и зоркие глазки Грейс мигом нашли тему для многочасового разговора.

– Знаете, ваша гостиная – просто чудо что такое! Из нее можно сделать настоящую конфетку! Правда, Джордж? Ты тоже видишь?

– Ага, – ответил ее муж. – Очень симпатичная.

– Надо только содрать все эти жуткие белые доски со стен, – продолжала Грейс, деловито прищурившись, – и обшить их сосновыми панелями, обработанными олифой с небольшим добавлением умбры. На диван можно сшить красный чехол – яркий, эдакий красный-красный. Понимаете, о чем я?

– Красный-красный? – переспросила Анна, моя жена.

– Да! Не бойтесь ярких цветов.

– Постараюсь, – кивнула Анна.

– А всю ту стену с маленькими безобразными окошками закройте тяжелыми шторами бутылочного цвета. Представили? Получится копия той проблемной гостиной из февральского «Дома и сада». Ну да вы ее помните, конечно.

– Этот номер я, должно быть, пропустила, – ответила Анна. – Был, кстати, август.

– Ой, а может, это было в «Домашнем уюте», милый?

– Так сразу не припомню, – ответил ей муж.

– Дома пролистаю подшивки и мигом ее найду! – Грейс вдруг встала и, не спросив разрешения, начала осмотр дома.