Добро. Вторая часть

В общем, дело обстояло так. Я знал, и не знал одновременно, что разное – это целое. И новый мир обучил меня этому. Так же, как я его. Я осознавал, что папа – это я, как и новый мир, песок, и все что внутри, и вокруг. Но осознания того, что я это осознавал не было. Это было похоже на просветление. Оно всегда приходит к людям, или богам, тут же заставляя уснуть. И все для того, чтобы заново познать просветление. Постоянная круговерть. Изматывающая ум, который хочет познать тишину и спокойствие, не понимая, что своими поисками, баламутит тишину и спокойствие. – Непрерывная центрифуга, которая смешивает выход и вход в одном и том же «помещении», бесконечно, непрерывно. Лишь обманывая фантазиями, что есть секунда, и есть вечность.

Я даже вспомнил слова бога, который приходил ко мне во сне, на земле. Он говорил: «Ты проживешь миллионы жизней, неважно по пятьдесят лет, или по тысячи. И однажды ты устанешь, как и в любую секунду своей жизни. Ты захочешь умереть. Тотально, навсегда, больше не перерождаясь. И ты умрешь!» Я тогда обрадовался во сне. Я знал, что есть выход. Но! Он добавил: «Ты уверен, что к одному из существ, которые будут жить после твоего тотального уничтожения, не придет осознание, что он, это ты?» Я помню, что ответил, о своем безразличие. Мол, меня не будет существовать, значит ничто не будет существовать. Тогда он спросил: «Почему ты решил, что этот момент давно не наступил, и ты еще только идешь к своему тотальному уничтожению? Хотя ты сейчас осознаешь все, осознавая это».

Конечно же я проснулся. Впоследствии, позабыв этот диалог. Как и то, что сладок лишь запретный, или несуществующий плод. То самое ничто, которого нет в материальном мире.

И это черно-белое видение постоянно меняется:

В мире, где есть смерть, мечтаешь о бессмертии. В мире, где все бессмертно, и бесконечно, мечтаешь о смерти. О том выходе, которого нет…

Следы вели не только в новый мир, или в мир земли. Они были повсюду. Будто здесь наследило все человечество, за всю историю человечества. Я не буду брать во внимание остальных существ, чтобы не растягивать немыслимое воображение.

Благо, мое восприятие давало мне слабое отличие. Возле нового мира, и мира земли, следы были четкими. Можно сказать, свежими. Как люди, что живут в одно и тоже время, излагая из себя цепочку всего человечества, всех времен.

– Значит они папины, как и мои! – Обрадовался я.

Там было еще одно окно, находящееся рядом. Какой-то портал, в какой-то мир. К нему также вели, более-менее свежие следы.

– Скорее всего, – подумал я, – там и находится папа.

Я сконцентрировался, и приблизился к окну. Оно открывало такое пространство, которое не объяснить словами. Некую пустоту, но заполненную мощной силой.

Не рассуждая, я проник туда. Наблюдая лишь за тем, как приближается мое видение. Вроде ускорения света, от начала до его пика.

Все здесь походило на комнату, но без окон. Лишь одна точка мерцала вдали.

– И как тут искать? – Подумал я. – Тут все однообразно! Хорошо, хоть осознание есть, что это пространство, а не глухая пустота.

Мне даже тоскливо стало. Я понимал, что скучаю по новому миру. И что самое интересное, скучаю больше всего по земле.

Эти три мира, земля, новый, пустой, воспринимались, как уют одной и той же комнаты. Пустой, с кроватью, с кроватью и камином.

Я знал, что иду по следу. Но я не знал, куда мне именно идти. Черная точка, которую я мог наблюдать вдали, была порталом. Таким же домом с окнами, как в новом мире. Я это точно знал. Именно глядя на нее, мне хотелось испытывать эмоции, пытаясь возвратиться. Но, как только я смотрел в другую сторону, вглубь пустого пространства, мне хотелось идти дальше, искать. Невзирая на то, что впереди нет ничего.

Я понял, что это место посещал папа. И каким-то потусторонним чутьем, я знал, что тоже здесь бывал.

Стоило мне воссоздать в себе искру вдохновения, как пустое пространство начало заполняться. Как картина нового мира, пустое полотно этого мира, заполнилось изящными линиями. Потом текстурами. Объемом.

– Это сверхновый мир! – Подумал я. – Он, как сверхновая звезда космоса, возник после большого взрыва. – После фантазии. Чистого промежуточного намерения, между пустотой и наполненностью. И таких миров, как и звезд, бесконечное множество. Они уносятся куда-то вдаль, возвращаясь обратно, в точку отсчета. Вновь, и вновь. Между черными, и белыми дырами восприятия.

Я понял, что попал именно в тот момент, когда эта вспышка возникла, образуя этот мир. Как когда-то, в миг образования – созидания нового мира. История повторялась. И она вновь могла зациклить мои поиски, не давая сделать нужный шаг.

Я снова создал бы мир. Новый, необычный. Неповторимый. Хотя, исходящий из множества однотипностей. Чувствовалось даже, как я хочу оповестить этот мир, как мир добра.

– Добро родилось! – Сказал я.

Я понял, что могу так блуждать целую вечность. Думая, что продвигаюсь в своих поисках. Отдаляясь, уходя, убегая. Что угодно. Как человек, который познает себя. Создавая новых клонов, наподобие себя. Хотя, все внутри. Все поиски себя, лишь внутри себя.