О предивном платье пани Маркеты
Однажды Рожмберк из Прахатиц решил устроить бал и велел пригласить также пани Маркету, жену пивовара Румпала. Когда слуга с приглашением пришел к их дому, он услышал из открытого окна такой крик и плач, что испуганные голуби взлетали с крыш.
Дважды пришлось слуге ударить в дверь молотком, пока привратник ему не открыл. Слуга подал ему приглашение и спрашивает:
— Что здесь у вас происходит?
Так как это был слуга самого Рожмберка, привратник учтиво отвечал ему:
— Все дело в том, что за телесными прелестями не всегда скрывается прелесть душевная.
Тем временем пани Маркета, выплакав все слезы, попрекала своего мужа, пивовара Румпала:
— Нет, не печешься ты обо мне. Будь твоя воля, ходила бы я одетой что твоя служанка.
Между тем она стояла по колено в ворохе великолепных нарядов, раскиданных по полу.
А тут, как на грех, приходит привратник с приглашением от Рожмберка. Едва пани Маркета заглянула в письмо, как тут же снова загорелась гневом:
— Вот видишь, Румпал! Да я лучше удавлюсь, чем пойду в убогом платье на бал к Рожмберкам!
Пивовар Румпал пал перед ней на колени и просил, и умолял ее:
— Не кощунствуй, Маркета. Говорить такие слова — все равно что дьявола за хвост дергать.
— Уж коли суждено мне марать руки о чертов хвост, — крикнула пани Маркета, — так я на бал пойду. Но только в платье из теста, из которого пекарь Микшик хлеб печет.
У Румпала дух захватило.
— Ты понимаешь, что говоришь? Это же прямая дорога в пекло.
Пани Маркета отрезала со злостью:
— Зато ты пойдешь прямо на небеса! Вот ты и замолви за меня словечко.
И тут же она послала служанку к пекарю Микшику в дом Ситтера. Пекарь не поверил своему левому уху и подставил правое, но услышал от служанки то же самое:
— Велено тебе сделать для нашей пани бальное платье из теста, из которого ты хлеб печешь.
Тут пекарь побелел, как мука, и стал было всячески изворачиваться. Но, в конце концов, рассудил, что пани Маркета рядом, через дорогу, а до неба высоко. И он принялся за работу. Замесил тесто и раскатал его тоненько, как шелк. Резал его, и снова скатывал. Вышло у него из теста чудесное платье, никогда еще не виданное. Даже и не верилось, что его сделал пекарь.
Словно руку его направлял сам черт.