Доброе утро, Царь!

Элетия была сторонницей отъезда на виллу. Вполне справедливо заявляя, что о браке с Караной противно даже думать, она находила превосходной саму мысль о тихой деревенской жизни вдали от Арша. В таком случае, искушала она, можно будет даже заниматься магией, в небольших пределах, для собственного удовольствия, ничем не рискуя. Серьезный довод, учитывая, что та же самая Элетия поднимала крик всякий раз, как Иарра проникала мыслью в кусок серебра, свечу или камень, а однажды – в живую мышь, очень кстати попавшуюся в мышеловку. Так, исследуя сущность вещей, она открывала для себя первую ступень магии – Познание. И, если верить Элетии, делала первые шаги по пути зла, в конце которого обретет черное могущество и выпустит на волю Имира.

Лада горячо одобряла эти занятия и была недовольна лишь тем, что Иарра уделяет им мало времени и учится недостаточно быстро. Чтобы выпустить Имира, она должна овладеть Силой и кстати приучиться использовать человеческую кровь – рубеж, которого Иарра переходить не собиралась, но Ладу ее возражения нисколько не убеждали. Она категорически возражала против отъезда на виллу. Ее пугала грядущая передача храма Непознаваемого жрецам Бессмертных. Будь ее воля, Иарра жила бы в подземелье, охраняя драгоценный кристалл и ежеминутно практикуясь в магии, чтобы скорее его разрушить.

Обе личности одинаково настаивали на своем и нисколько не беспокоились о том, что они, по словам Имира – всего лишь образы памяти, слепки сознания давно умерших женщин. Они совсем не интересовались мнением самой Иарры, как будто ее здесь вовсе и не было. Их голоса создавали в ее голове такой шум, что думать и тем более принимать решения было очень трудно. Между тем Иарра твердо решила их не слушать – пусть говорят, что хотят, она сама решит, как распорядиться своей собственной жизнью.

В таком настроении она садилась в носилки, чтобы отправиться на заседание Палаты, где главы Домов засвидетельствуют и благословят ее брак с энсом Караной. Торжественной свадьбы, как и было сказано, не будет – траур. После заседания энсы и члены старших семей присоединятся к Иарре и ее новому мужу в его доме, где состоится празднество продолжительностью до утра, потому что траур или нет, но все-таки это свадьба, и не чья-нибудь, а самого энса.

«Будь у тебя достаточно Силы, ты могла бы его обмануть, – звучал в голове голос Сильнейшей Лады. – Усыпить его и внушить ложную память, как будто спала с ним. Могла бы делать так каждую ночь. Ведь ты хочешь овладеть Силой! Почему ты так боишься принять кровь?»

«Потому что я не буду платить за свою Силу чужими жизнями, – в который уже раз ответила Иарра. – Нет и нет».

«Всегда приходится чем-то платить».

«Это я знаю. Но не такую цену».

Тяжелая парча цвета темного пурпура спадала с ее боков роскошными складками. На плечах одеяние поддерживали золотые булавки, низко открытую грудь оттеняли кровавые гранаты. Такие же гранаты сияли в волосах. Плотная накидка защищала это роскошное одеяние от дождя, но воздух был таким влажным, что ткань мгновенно отсырела и прилипла к телу. Рабыня, придерживая длинный подол платья, помогла Иарре устроиться в носилках и скромно заняла место на краешке подушки, чтобы сопровождать госпожу до самой Палаты. Другие носилки, с матерью и разодетым по торжественному поводу Серри, уже двигались впереди.

«Ваши рабы – такие же покорные животные», – продолжила спор Лада.

«Неправда. Они люди, и мы их не убиваем. Наоборот, заботимся о них».

«Бездомных убиваете», – Лада уже неплохо разбиралась в жизни Арша.

«Только за преступления. И теперь это в прошлом, как видишь. Теперь у нас Римуш в Палате».

«Нам подошла бы кровь казненного преступника», – подумав, сообщила Лада.

«Нет! – Иарра чуть не прикрикнула на нее вслух. – Этого не будет! Оставь меня в покое!»

«Предпочтешь жить с этим напыщенным хлыщом? Предпочтешь его Имиру?»

«Отстань!»

Рабыня ойкнула, когда носилки поднялись вверх, качнулись и медленно поплыли вперед. Шагающая по обе стороны восьмерка стражников была знаком достоинства будущей супруги Красного энса в той же мере, что и данью безопасности. С тех пор, как Арш оказался во власти восставших Бездомных, благородные женщины избегали появляться на улицах без такой защиты.

Иарра вдруг поняла, как скучает по запряженному лошадьми экипажу, по скорости, свободе и одиночеству, которых лишилась со времени давнего нападения. Этим тут же воспользовалась Элетия:

«В деревне ты смогла бы ездить на лошадях. Ты была бы свободна делать, что захочешь!»

«Я буду свободна, когда избавлюсь от вас обеих!» – огрызнулась Иарра, и ее прошлые личности ненадолго замолчали. В мыслях наступила благословенная тишина.