Доброе утро, Царь!

– Высшие в отчаянии, – повторила Иарра. – Ты много раз говорил мне, что никому не желаешь зла, что только хочешь справедливости для всех. Все уже знают, что ты победил. Бессмертные, которые еще приплывут, будут служить тебе… вам. Самое время показать, что вы не завоеватели, не враги Аршу! Ты хотел дать Бездомным равные права – хорошо, ты это сделал, хотел стать одним из энсов – считай, ты им уже стал. Теперь никто не отнимет твоего положения! Чего ты хочешь еще? Председательствовать в Палате? Называться царем? Ты должен объясниться с энсами, Римуш. Скажи, что ты им не враг. Отправь Бессмертных в Дарастан, на помощь нашей армии. Не держи в страхе наш город, не разрушай нашу жизнь, наши обычаи, Римуш. Не разрушай Арш!

Ее выслушали молча. Таша обеспокоенно кусала губы, теребила край мужского плаща, надетого поверх ночной рубашки. Римуш хмурился. Лица Исхфана она не видела, но взгляд ощущала – щекочущий, как ползающее по телу насекомое. Бессмертные равнодушно глядели куда-то в неведомое. Им не было дела до разговоров живых.

– Зачем мне разрушать Арш? – Римуш пожал плечами. – Я только научу его жить, как надо, вот и все.

– А как – надо, Римуш? Ты знаешь?

Он кивнул.

– Откуда? – Таша кинула быстрый взгляд на эссардского жреца, и Иарра обернулась к нему. Произнесла почти через силу: – Вот оно что. Вы хотите устроить здесь все, как в Эссарде? Так?

Капюшон не давал увидеть выражение его лица, но, похоже, Исхфан обрадовался ее догадке.

– Так-так, – эссардкое пришепетывание в его речи было как шипение змеи, – так-так! Истинное устройство!

– А как же мы? Наши обычаи, наши сословия? Наши боги?

– Истинное устройство, – с удовольствием повторил Исхфан. – Ты не бояться, царица! Будет хорошо. Ты радоваться!

– Я не ваша царица! – она с трудом не сорвалась на крик. – Римуш, как же… как же твои слова? Ты мне лгал? Ты…

– Нет, – Таша замотала головой, кинулась к Иарре и схватила ее за руку. – Нет, Иарра! Дай, я тебе объясню…

– Я не лгал, – сказал Римуш. – Я хочу справедливости всем, я так и сделаю. Подожди немного, ты увидишь! Всем будет хорошо, и тебе, и нам, и всем!

Иарра вырвалась из Ташиных рук. Римуш попытался ее обнять – она отшатнулась.

– Вы просто кучка сумасшедших!

– Нет-нет, – возразил Исхфан. – Мы победить!

Иарра развернулась и выбежала вон.

Она закрылась в своей комнате без кровати и внутреннего замка на двери. Собралась с силами и пододвинула стол, заваленный книгами, ко входу так, чтобы невозможно было войти, не наделав шума, уселась на пол в дальнем углу за шкафом, прислонившись спиной к стене и подтянув колени к груди. Закрыла глаза.

«Лада, – позвала она. – Помоги мне найти Имира».

Сильнейшая откликнулась в тот же миг. От ее нетерпения Иарру бросило в дрожь, но голос Лады звучал холодно и спокойно:

«Сосредоточься. Обратись внутрь своего разума, в самую глубь. Если Имир не хочет с тобой говорить, он закрылся, но он не стал бы рвать вашу связь совсем, значит, он еще здесь. Ищи его».

Иарра сосредоточилась. Ее разум переполняла Сила – новое и в то же время хорошо знакомое ощущение пронзительной ясности в мыслях, пьянящей свободы и могущества. Ей еще предстояло учиться, овладевать своей обретенной магией, превращать воспоминания в опыт. Но сейчас, в этот миг, она, казалось, могла все.

Только не могла найти Имира.

«Не выходит, – сказала она. – С чего ты взяла, что он не разорвал связь? Если он так обижен…»

«Ваша связь – все, что у него осталось от меня, – снисходительно и с легкой грустью объяснила Лада. – Он никогда ее не разорвет».

«Но я не могу его найти!»

«Спокойнее. Представь, что это чужой разум. Сосредоточься на цели и отстранись от своих эмоций, они только мешают».

«Не получается», – выдохнула Иарра много позже.

«Продолжай!»

Легко сказать. Что можно найти в голове, хранящей воспоминания сразу трех жизней? Как искать в себе еще кого-то, если там и так – трое?

«Он – не кто-то, – прошептала Элетия. – Он – Имир…»

Столько тоски и преклонения было в этом мысленном голосе, что Иарра на миг позабыла, что эти чувства принадлежат не ей. Сердце сжалось от любви и вины. И Иарра увидела его.

Она увидела подземелье и кристалл, и кристалл был прозрачен перед ее взглядом – так уже было однажды во сне. Увидев, она поняла, почему Имир до сих пор встречался с нею лишь в воспоминаниях. Его нынешний облик не мог пробудить любви – только ужас. Тюрьма для бессмертного превосходила в жесткости честную смерть. Видеть его таким было невыносимо. Иарра закричала бы и рванулась назад, в тепло человеческого мира, но Лада вцепилась в ее разум мертвой хваткой: «Стой!»

И она стояла и смотрела на того, чье тело и разум превратились в материю холоднее льда и мертвее камня, но умереть не могли и потому продолжали замерзать – вечный процесс, движение, в котором нет и не будет конечной точки. Растянутая в вечности пытка. Элетия рыдала, глядя на дело своих рук. Лада казалась спокойной, словно замороженной этим вечным холодом. А Иарра… она сглотнула ужас и позвала:

– Имир.

Он не мог ответить, в нем не было ничего живого. Но ответ пришел как будто сразу со всех сторон:

– Уходи.