Доброключения и рассуждения Луция Катина (без иллюстраций)

– Мы создадим такие законы и правила, при которых подданным выгоднее быть честными, работящими, законопослушными и добрыми, нежели вороватыми, ленивыми, обманывающими закон и злыми. Вот и вся формула! – обернулся Карл-Йоганн к графу, который, по крайней мере, взирал на него без насмешки или негодования. – Какие это должны быть законы, я пока в точности не знаю и надеюсь на вашу, господа, помощь. Но перед тем, как мы займемся строительством, позвольте описать строительную площадку – как я ее вижу и расцениваю.

Он поворотился к герцогу.

– Вы, дядя, говорили, сколь тягостно положение нашей страны. Мне же, напротив, представляется, что оно весьма благополучно. Из-за того что мы малы, нам не нужно ни с кем воевать и содержать армию, отрывая молодых мужчин от работы и обучая их отвратительной науке убийства. Это первое. Второе: малую территорию легко держать под наблюдением. Я могу проехать Ангальт на коне с запада на восток за один день, а с севера на юг даже и пройти пешком. Население наше тоже невелико, всего шестьдесят пять тысяч душ, а это значит, что можно уделить внимание каждому. Если же говорить о качестве сей человеческой материи, то она, доктор Эбнер, из лучших в Европе. У наших ангальтцев в крови добропорядочность, почтение к закону, аккуратность и трудолюбие. Мы с вами живем в просвещенном восемнадцатом столетии, в эпоху великих и смелых общественных идей, но применить их на практике в большой стране очень трудно. А у нас – легко! Мы, верно, самая лучшая и самая удобная лаборатория для сего исторического опыта! Мы можем превратить Ангальт в цветущий сад! Ибо добронамеренная власть должна почитать себя садовником: сажать полезные растения и выпалывать сорняки, удобрять почву, защищать ее от засухи и излишних ливней, от грозы и заморозков. Прочее же растения исполнят сами – потянутся к солнцу, дадут цветы и плоды! И тогда мы изменим скучное название нашего края! Он станет называться княжество Гартенлянд, Страна-сад! Это будет истинный земной Элизий, где не останется места злу!

– Но злодеи-то никуда не денутся, ибо грех заложен в человеческую природу, – прервал вдохновенного оратора священник, прижимавший к тугому уху свой раструб. – Мне по сердцу высокий порыв вашего высочества, однако нельзя слишком отрываться от земли. Сад садом, но долг государства – карать и казнить преступников.

Карл-Йоганн заморгал, сбитый с мысли. Луций знал, что это было лишь начало приготовленного дискурса.

– Казней у нас не будет, как и унизительных для человеческого достоинства телесных наказаний. Не будет и тюрем.

– Как так? – поразился граф Тиссен. – Бывают же непоправимые злодеи.

– Бывают.

– Бывает и так, что ужасное преступление под воздействием злых чувств совершает обыкновенный человек!

– Бывает.

– Что ж их, не карать?

– Зло, конечно, не должно оставаться безнаказанным, это противоречит справедливости. Но в Гартенлянде наказания будут не такими, как в других странах. Наказаний будет два: за менее тяжкие проступки – понижение в ранге…

Они считают его пустомелей и фантазером, подумал Катин. Погодите, сейчас вы зашевелитесь.

Принц сделал паузу намеренно, дожидаясь вопроса, который незамедлительно и последовал.

– В каком еще ранге? – спросил дядя.

Начинается! Луций уселся поудобнее.

– Видите ли, я намерен переменить форму государственного устройства с абсолютно-монархической на монархо-аристократическую. Аристократия будет соучаствовать в управлении.

– Как в Польше?

– Нет. Там аристократия – это власть знатных, а у нас это будет власть лучших. Голубизна крови и родословная не будут иметь никакого значения.

Все ошеломленно переглянулись. Катин внутренне улыбнулся.

– Сейчас в Ангальте 120 дворянских фамилий, то есть шесть или семь сотен людей, имеющих благородное звание. Но чем, кроме случайности рождения, заслужили они свой статус? И много ль от них проку? Я заведу новое дворянство.

Его слушали в гробовом молчании.

– Первым моим законом будет манифест об аттестации достойнейших ангальтцев. Они будут возводиться в три ранга: юнкера, рыцаря и барона. Первый ранг получит всякий, кто, во-первых, [здесь Карл-Йоганн заглянул в листок] довольно образован, чтобы читать, писать, знать арифметику и географию с историей. Мы учредим экзаменационную комиссию, которая будет выдавать соответствующее свидетельство. Полагаю, это средство побудит многих к учению. Но одной образованности для получения низшей степени дворянства не довольно. Понадобятся некие доказательства общественной полезности. Юнкером станет образованный человек, который платит подати выше минимальных, или небогат, но известен добрыми делами, или имеет много детей и хорошо их содержит, или славен своим ремесленным искусством, или хороший врач. Ну и, конечно, все учителя и священники, достойные своего высокого призвания…

Члены Гофрата в ошеломлении не шевелились.