Добровольно и навсегда (СИ)

- Дело твоё, но прошу тебя, Дженни, не позволяй ему вытирать об себя ноги. Мастерс достаточно поглумился. Ни один, даже самый лучший в мире мужчина, не стоит твоих слёз. – Габи немного помолчала, затем лукаво прищурилась. – Я на днях такое платье видела! Дженни, радость моя, оно создано для тебя. Ты обязательно должна его хотя бы примерить. Джой уже ходит за покупками?

- Да, учится разорять папину кредитку!

Женщины расхохотались. Неприятный разговор был отодвинут, но не забыт. Осел склизкой мутью, присоединившись к невнятным ощущениям, будто с виду нормальная жизнь дала трещину. Маленькую такую трещинку. Едва заметный разлом, грозящий перерасти в нечто большее.

Шутки шутками, но Дженни интуитивно чувствовала – что-то не так. По правде сказать, мысль об измене мужа приходила ей в голову, однако до этого момента она не озвучивала её вслух. Даже сейчас, когда Габи напрямую задала ей провокационный вопрос, Дженни прогнала мерзкие подозрения. Она не хотела верить, что её мужчина отвернулся, наплевал на заверения и обещания и отказался от неё. Да, Хотч не ангел, но он никогда не давал ей повод думать, будто способен на подлость, а измена много хуже подлости. Измена унизительна.

Удивительная штука – мысль. Одна приходит в голову, моментально испаряется и, как ни бейся, её не вернуть. Другая, напротив, застревает тупой иглой, вновь и вновь возвращаясь, требуя внимания, и, подобно назойливому гостю, не желает уходить. И ладно бы она была пустой или творческой, эта мысль. Так ведь нет, она отравляет всё вокруг, как химический завод.

Слишком гордая, Дженни в жизни бы не стала искать реальные подтверждения своим подозрениям. Ей казалось глупым и вульгарным следить за мужем, тайком проверять его телефон, просматривать списки лайкнувших его записи в социальных сетях или требовать объяснений, отчего он поздно вернулся, как это порой делают иные женщины. Возможно, ей не хватало опыта в отношениях с мужчинами, однако она считала себя достаточно проницательной. К тому же у неё за плечами был серьёзный роман. Да, с женщиной, но какая, в конце концов, разница?! Когда их связь балансировала на грани, с которой в итоге сорвалась и развалилась, Габриэль позволяла себе увлекаться другими девушками, стремясь разжечь в любовнице ревность. Ничего серьёзного, но благодаря такому поведению подруги Дженни знала, как выглядят лжецы, шепчущие о любви и косящие на сторону. Она просто не хотела верить, что мужчина, казавшийся таким надёжным, таким заботливым, поступил с ней так, будто она никто.

Раз за разом она задавалась вопросом, что могло пойти не так. Где она ошиблась? Была ли она плохой женой? Нет. Она не устраивала ему сцен, не пилила за сорванные выходные и отпуска… Дженни хотела стать для своего агента не только любовницей, но и тем человеком, который всегда поддержит его. Это было нелегко, но она убеждала себя, что так будет правильно. Она и не собиралась быть идеальной! Дженни была не настолько глупа, чтобы думать, будто идеал достижим. Она всего-навсего хотела быть хорошей женой. Может, в этом и заключалась её ошибка?

Стоило так подумать, как её охватывал гнев. Её чёртов муж трахает другую, а после приходит домой и как ни в чём не бывало целует свою жену! Как у него только наглости хватает!..

Короткий отдых в Майами не принёс ни радости, ни удовольствия. Габриэль видела, что подруга мрачнеет день ото дня, и отчаянно стремилась вызвать её на откровенный разговор. Будь расклад иным, Дженни охотно согласилась бы поплакаться за бокалом вина о своих печальных домыслах. Однако она отлично представляла, каким будет ответ Габриэль. Бывшая любовница, по-прежнему сгоравшая от желания обладать ею, не станет утруждать себя рассуждениями, права Дженни или нет. Зато она почти наверняка захочет отомстить федеральному агенту и точно не успокоится, пока не посчитает, что с него достаточно. У неё хватило бы на подобное и денег, и связей. Вот только Дженни не желала никакой мести. Собрав воедино все странности поведения мужа, непонятный подарок и его внезапно прорезавшуюся ревность, она вдруг поняла, что смертельно устала жить. Она так хотела верить, а её вновь подставили и подставили очень жестоко. Даже поцелуй Иуды не шёл ни в какое сравнение.

Щётка для волос медленно скользила вниз в тщетных усилиях выпрямить буйные завитки красного золота. Стоило деревянным зубчикам дойти до конца, как пряди вновь сворачивались, скручивались, расплёскивались. И всё-таки – расчесать, вычесать из головы все дурные помыслы. Сделать жизнь гладкой и шёлковой. Податливой и покорной. Взять её под контроль, которого больше нет.

- Джек рассказал, что Габриэль хотела подарить ему планшет для рисования, но ты не разрешила.

Она чувствовала его взгляд – усталый, жадный, голодный, нуждающийся, - да не всё ли теперь равно какой?

- Он стоил половину твоей зарплаты. Никто не смеет унижать моего мужа… - Хотелось кричать – громко, до хрипоты и севшего голоса. – Она хоть красивая, Аарон?

- Прости, что?