Добровольно проданная

— Ты очень сладко пахнешь, зайка, — игнорируя мой вопрос, произносит он. — Ты пахнешь ранним летним утром, букетом луговых цветов, росой и свежестью. Ты пахнешь жаждой жизни и одновременно умиротворением и свободой. Ты пахнешь нежностью и самой любовью, — шепчет он мне в волосы, а у меня из глаз брызжут слезы и стекают на его шею. — Ты пахнешь тем, чего у меня давно нет и не будет, малышка. А самое паршивое во всем этом, что мне нельзя это больше иметь. Нельзя, понимаешь, иначе я тебя уничтожу.

— Не говори так, — всхлипываю и сильнее прижимаюсь к его напряженному телу. — Ты не сделаешь мне… нам… ничего плохого, — сердце сжимается, и трудно дышать, но я должна признаться. — Я понимаю, что не должна этого говорить и чувствовать, но я люблю тебя. — Он замирает, прекращая меня ласкать. А потом поднимает мою голову, слегка оттягивая за волосы, и всматривается в глаза. Я не жду ответных признаний, я люблю просто так, без условий. Его серый ледяной взгляд теплеет, начиная плавиться, но там по-прежнему тоска и сожаление. Он никогда не смотрел на меня так искренне и по-настоящему. — Кто сделал тебя таким? — шепотом спрашиваю я.

— Жизнь, София. Алчность, жажда власти и наживы. Всему виной я сам и мои амбиции, которые уничтожили все самое лучшее, что у меня было. Жернова уже запущены, и их не оставить. Сотрут всех, кто встанет на пути. — Он опускает меня, и сам снимает мои руки со своей шеи, отстраняясь, — Пересядь в кресло напротив, — уже холодно просит он, будто только что не было между нами тепла.

И я встаю, потому что чувствую, что он больше не принимает меня.

— Это безлимитная карта. Ограничений нет, — поясняет он и протягивает золотую карту, когда я сажусь в кресло напротив. — Сейчас ты поднимешься наверх, и Наташа поможет тебе собрать вещи. Артем отвезет тебя в твою новую квартиру. Мебели там мало, но ты можешь обустроить все, как тебе угодно. Оставайся под наблюдением в той же клинике и у того же врача. Артем будет всегда с тобой и во всем поможет. Он твой водитель, охрана и помощник во всех делах. И главное, София! Никто! Никто, даже твоя мать не должны знать, чьего ребенка ты носишь. Придумай что-нибудь. А лучше говори, что это ребенок Артема, так будет правдоподобнее, и обоснованно его постоянное нахождение с тобой. Ты поняла меня?! Никто не должен знать! — в приказном тоне говорит он, подаваясь ко мне. А я киваю, но ничего не понимаю. Мне кажется, что он только что вынес мне пожизненный приговор. Высшая мера и ссылка. Я мотаю головой, отказываясь это воспринимать.

— Мне ничего не нужно! Ничего! Я уйду просто так! — выкрикиваю, зажимая рот рукой. — Дело не в чертовых деньгах и обеспечении! Я так не хочу!

— А у тебя никто не спрашивает, София! Ты будешь делать так, как я сказал, жить там, где я решил, и тратить эти чертовы деньги! Чтобы ни в чем не нуждалась. Выкинешь что-нибудь, что мне не понравится, сбежишь или не примешь мою волю — отберу ребенка! И он будет расти без отца и без матери, где-то очень далеко от этой страны!

ГЛАВА 28

София

Квартира огромная, двухуровневая, в новом доме, с холлом внизу, как в отеле, и с охраной на въезде. С порога начинается большая гостиная, плавно переходящая в кухню, разделенную большой стойкой с черной мраморной поверхностью. Диваны стоят буквой «П», стеклянный столик, огромные окна, бытовая техника черного цвета, высокий потолок и лестница на второй этаж. Шикарно, я такие квартиры видела только на картинках. Но холодно, неуютно, ни ковра на полу, ни штор — все в духе хозяина и пахнет стерильностью, будто здесь все вылизали к моему приезду.

Сажусь на диван из бежевой кожи и оглядываюсь по сторонам. В квартиру входит Артем, занося мои сумки.

— Поднять наверх? — спрашивает он, скидывая куртку.

Киваю ему, толком не понимая, что он от меня хочет. Мужчина подхватывает сумки и уходит наверх. Перевожу взгляд на панорамное окно — красивый вид на безоблачное небо. Истерики уже нет, мне не больно, нет обиды и горечи — ничего. Пусто. Так пусто, что даже страшно. Кутаюсь в кардиган и поджимаю под себя ноги. Кожа на диване холодная, я вдруг понимаю, что ненавижу такую мебель.

— София!

— А? — поворачиваю голову в сторону зовущего меня голоса и понимаю, что Артем ждет ответа. Самое смешное, что Адамади вручил меня в руки Артема. Интересно, если бы он узнал, что его человек ко мне неравнодушен, он бы поменял свое решение9 Но сейчас мне безразлично, наверное, даже лучше, что это Артем, ему хотя бы не все равно на меня.

— Я говорю: холодильник пустой, ничего нет. Напиши список, и я привезу продукты, — спокойно, даже как-то тепло повторяет он. — Или, может, поехали вместе, сама выберешь, я помогу, — смотрит с жалостью, а меня злость берет. Не нужно меня жалеть!

— Я никуда не хочу, — отворачиваюсь к окну, а потом резко поворачиваюсь. — Что входит в твои обязанности, кроме охраны?

— Все, — спокойно отвечает он, идет ко мне и садится на соседний диван.

— Поясни, — я хочу четко знать гран ицы.

— Охрана, помощь во всем, включая бытовые вопросы.