Добрые и сильные

— Радик, — кричали сбоку знакомые голоса. — Сюда.

Ожив, Радик метнулся на звук, оказался снова среди воды и тут же ударился о нависший берег.

— Вы где?

— Тут. Сюда.

— Возьмите его. Сможете?

— Давай.

Руки вцепились в него, в его одежду, потянули ребенка. С всплеском в воду прыгнуло что-то тяжелое, и, отплевываясь, рядом вынырнул Максим.

— Опирайся о меня, Радик, я держусь за корень. Ты сам не влезешь, тут крутизна. Держись за меня. Лезь. Наступай на меня, не бойся.

Руки Радика коснулись сразу две руки, схватили, и он взлетел, опираясь ногами в земляной склон. Оказавшись на берегу и еще не отдышавшись, он крикнул, беспомощно озираясь:

— Где мальчик? Он жив?

— Дышит, — сам запыхавшись от резких взмахов, проговорил Виктор. Перекинув тело ребенка через колено, он выдавливал из его желудка воду, и тот задыхался от рвотных позывов и дышал с булькающими звуками.

— Я его утопил.

— Да дышит он, дышит.

— Я не мог с ним вырваться из воронки, пришлось нырнуть.

— Идем. Ты уже синий от холода.

— Он испугался и наглотался воды.

— Идемте.

Виктор поднялся, легко поднимая с собой ребенка, цепляющегося теперь за него. Максим, сам мокрый, обхватил Радика за плечи, другую его руку сжала маленькая ладошка Насти, и все быстро пошли к даче. Сергей с Володей держались последними, и Володя слегка потирал бок и мучился от боли. Дома их ждала Валентина с сухой одеждой, бутылочкой камфорного спирта и полотенцами.

Сергей быстро посадил Радика на стул, стал срывать рубашку, майку и начал быстро растирать спиртом, то же самое Виктор проделывал с ребенком, а мать — с Максимом, пока Володя не сменил ее.

Смуглая грудь Радика и белая — Максима скоро покраснели, ребенок стал вырываться и плакать. Тогда только их отпустили и быстро одели в сухое.

— Ну, парень, — повторял Максим. — Ну и ну. Радька, ты же мог бы утонуть, и мы бы даже не нашли тебя. Там же банка, никто никогда не купается. Тем более сейчас.

— Я хорошо плаваю.

— А ты что же не плыл, герой, — немного приподнял в руках мальчика Виктор.

— Я не умею, — пробурчал тот, слегка отстраняясь. — И отпустите меня, пожалуйста, вы мне все мозги уже вытряхнули.

— Что?

Все расхохотались, громко и радостно, хотя и немного нервно.

— Радик, у тебя ссадина, — сказала Валя, оглядев всех. — Сиди спокойно, сейчас принесу йод.

— И водки захвати, — крикнул Виктор. — А то простынут ребята.

А сам он присел у ног мальчика и начал растирать ему ступни камфорным спиртом.

— Фу, воняет, — вырывался тот. — Как в дешёвой больнице.

— Ну, Радька… Туда не каждый здоровый прыгнет, а ты… Ну и ну. Радька, да ты герой! Радька!

Максим не знал, что делать, хватал руку Радика, дергал за плечо, неуклюже пытался обнять.

— Остынь, — наконец проговорил Володя, беря из рук подошедшей Вали бутылку водки и стакан, а та склонилась к Радику.

— Не двигайся, Радь.

Тот, и так задерганный, не шевелился, пока щеки его не коснулось что-то мокрое. От неожиданности Радик вздрогнул, и мягкая женская рука сжала его шею.

— Не двигайся. Не щипит?

Тот молчал, и Валя слегка подула на ранку, ласково проведя по здоровой коже и взяла Радика за руку, сдвигая рукав футболки.

— Ох, здесь еще хуже. Терпи.

— Ну и парень. Ну и ну, — не успокаивался Максим.

— Перестань, — одернул его Володя, наливая водку и наклоняясь к Радику. — Подожди, Валя. Радик, вот, выпей, это водка. Выпей залпом.

Тот послушно глотнул, закашлялся и задохнулся, поднимая здоровую руку ко рту и чувствуя под пальцами стакан и мужскую кисть.

— Пей еще, а то заболеешь.

Радик, уже придерживая стакан, глотнул снова и отвел его.

— Хватит.

— Ладно, — Володя долил в стакан еще и протянул племяннику. — Пей.

Максим храбро схватил стакан и попытался осушить его залпом, но тоже задохнулся, поперхнулся, закашлялся и стал судорожно глотать воздух, ища, куда бы деть стакан.

— Да, выпивохи из вас никакие, как я посмотрю, — пробормотал Сергей, забирая у паренька стакан, глядя в него и неожиданно опрокидывая в рот остатки и весь передергиваясь. — Черт, ну и гадость. Радик, ты…

— Ну и парень, ну и ну, — снова начал Максим.

— Да хватит, — прикрикнул уже отец, натянув на мальчика взрослые теплые носки и поднимаясь.

— Это я, пап, от страха за него. А если бы он утонул?

— Радик, ты молоток, — сказал Виктор, кладя руку на плечо молодого человека. — Сейчас, наверное, таких, как ты уже нет.

Радик молчал, смущенный.

И никто не заметил, как в комнату через незапертую дверь вошли мужчина и женщина.

— Игорек! — женщина бросилась к мальчику. — Игорек, миленький, деточка.

Мужчина более сдержанно обнял мальчика, которого уже прижимала к себе мать. А хозяева все молча смотрели на них, сразу поняв, кто это.

— Кто его спаситель? — спросил мужчина, оглядываясь.

Высокий, хорошо сложенный, в модных очках, был он очень холеный, по мужски красивый и даже в простой домашней одежде: в трико и теплой футболке, выглядел он ладно и подтянуто. Женщина: испуганная, растрепанная, была просто матерью, обнимающей чудом спасенного сына.

— Я хочу отблагодарить его.

— Вот он.

Хозяева встали по бокам стула, где сидел немного одуревший от всего произошедшего Радик.

— Как вас зовут?