Добрые и сильные

Задохин уже отошел и ждал Медведева на боковой аллее.

— Батька Махно в масштабах Москвы. Но ничего, пообломаем рога.

— Пока не за что, — проговорил Медведев, — Его хотели схватить живым, когда в меня стреляли.

— Странная схема. Я вот что хотел тебе сказать, Володь… Посмотри-ка, это не та машина?

— Она.

— Тогда пошли к ней, — пропуская капитана вперед, сказал майор.

Медведев опередил его на три шага, когда услышал крик Карелина:

— Сзади, капитан!

Сунув руку за «Вальтером», тот оглянулся, еще в кармане сдергивая предохранитель. Задохин стоял за его спиной и хладнокровно направлял на него дуло пистолета.

— Ты что?! — тогда выкрикнул Медведев, тут же отклоняясь вправо, и пуля прошила ему левую руку.

И тогда Медведев выстрелил. Задохин не успел снова нажать на спусковой крючок, его отбросило, и он с размаху упал на аллею, стукнувшись затылком об асфальт. Пряча оружие и подбежав к нему, Медведев схватил его правую руку с пистолетом, разжал ее и, взяв оружие за дуло, посмотрел на него и убрал в другой карман, застегнув его на молнию. После этого он присел возле тела и крикнул Карелину, бежавшему к нему:

— В машине телефон, вызывай «Скорую».

— И милицию?

— Нет. Это наше внутреннее дело. Звони «03».

— Хорошо. Конкретно ты его припечатал.

Медведев распахнул на лежавшем джинсовую куртку. На груди у того, на темной футболке в свете фонаря расплывалось мокрое пятно. Володя, потянувшись к полусогнутой руке лежавшего, стал щупать на запястье пульс, сдвинув отворот манжета куртки.

— Что? — крикнул он Карелину, возвращающемуся к нему.

— Сейчас приедут. Он жив?

— Пока — да.

Раненый застонал и начал поворачивать голову. Медведев нагнулся, глядя в раскрывшиеся, пока бездумные, глаза.

— Что ты наделал, Илья, — тихо спросил он, сжав одной рукой его кисть и положив другую руку ему на плечо. — Зачем?

— Дурак, — прошептал раненый. — Ты должен был не стрелять в меня, а взять живым. Теперь сам же и сядешь.

— Молчи. Тебе нельзя сейчас говорить.

— Мо…ж… — тут у майора пошла горлом кровь, на губах показались розовые пузыри.

Медведев быстро приподнял его голову и плечи и прислонил к своему плечу.

— Пра… вильно… Если сдох…ну хана… те…бе…

Майор весь дернулся, едва не вырвавшись из его рук, уронил голову на грудь и весь обмяк. Струйки крови сбегали из уголков его губ.

— Все, — кончился, — проговорил Карелин, внимательно следивший за раненым. — Жалеешь, что ли?

— Мы с ним росли вместе, — не выпуская тела, растерянно проговорил Медведев. — В одном дворе. Он на три года старше.

— А что он на тебя набросился?

— Теперь это уже не важно.

Домой Медведев вернулся утром, его довезли на служебной машине до подъезда, и он с трудом поднялся по лестнице.

— Ну, что? — спросил его Виктор, уже позавтракавший.

— Я убил Задохина.

— Как, насмерть? — весь вскинулся Максим.

— Да. Из твоего, Вить, пистолета.

— Зачем? — проговорил Сергей удивленно. — Он, конечно же, сволочь, но…

— Что тебе будет? — спросил практичный Виктор.

— Пока отстранили. Назначили служебное расследование. — Хорошо еще, что он стрелял первым и зацепил мне руку.

— Он стрелял в тебя?!

Володю окружили, не давая ни сесть, ни пройти в комнату.

— Из пистолета, который мы изъяли при обыске у младшего Карелина. Если бы не это, меня бы уже арестовали.

— Значит готовился, гад, — вырвалось у Сергея.

— Значит — так.

Глава 19

— Ну, наконец-то вся наша семья в сборе, — говорил счастливый Максим, глядя на мать, отца и дядю.

— Надолго ли, — буркнул Виктор, тоже поглядев на Володю. — Слушай, увольняйся, а, к чертям.

— Пока не могу.

— И что тебе сказали? — спросила Валя, только вчера вернувшаяся из больницы. Она сидела в кресле, держала на руках тихую Настю и смотрела на всех счастливым взглядом.

— Выяснили, что перед приступом Кокорин говорил по телефону с приемной полковника, и Задохина видели там в это же время. Он тоже говорил по телефону. И у него же нашли три книжки на предъявителя от разных банков. Да много чего.

— Кажется, приехали, — Максим, внимательно слушавший рассказ, предупреждающе поднял руку и бегом бросился на балкон, и тут же вернулся. — Точно, приехали. Идемте.

Все поднялись. Они ехали на дачу отпраздновать выздоровление Валентины и поступление в университет Максима.

Внизу, в машине, ждали Сергей и Радик. Максим, размахивая сумками, выскочил из подъезда, побросал их в багажник отцовского «ВМВ», а сам бросился к машине Сергея и открыл заднюю дверцу.

— Привет, Радик, — сказал он, садясь и пожимая руку парня обеими руками. — А что Дина не поехала?

— Не любит она меня, — засмеялся Сергей.

— Она просто стесняется, — заступился за сестру Радик. — Не жми на нее, она воспитана по-другому.

— Ладно, подписано.

Обе машины: и Медведевых и Сидоренко, развернулись и, одна за другой, выехали на проезжую часть, стремясь как можно скорее попасть на кольцевую дорогу, пока еще нет пробок.

День обещал быть холодным, на небе собрались тучи, дул прямо осенний ветер.

— Да, лето кончилось, — говорили москвичи, теперь уже жалея и духоту и раскаленный асфальт.