Добрые и сильные

— Радик, — за него ответил Максим. — Радик Ганиев.

— Господин Ганиев, разрешите отблагодарить вас за спасение моего единственного сына и позвольте мне вручить вам это небольшое вознаграждение.

Радик вздрогнул, слегка подавшись назад, на спинку. Настя встала к нему ближе.

— Этого, конечно же, мало, такая ничтожная сумма не может выразить всей глубины моей благодарности, — говорил мужчина, доставая из глубокого кармана своих спортивных штанов строгий, дорогой бумажник и открывая его. — К сожалению, у меня с собой больше нет, но я запишу ваш адрес и вышлю вам еще.

Он протянул вперед руку с пачкой денег.

— Берите же, что вы…

Радик смотрел в одну точку, находящуюся внизу, в дальнем углу пола. Он глухо спросил:

— Что это?

— Деньги, — прошептал Максим, медленно краснея.

— Попросите его уйти.

— Я его… — Максим шагнул было вперед, но Володя перехватил его, а вперед вышел его отец, становясь между другом и гостем.

— Знаете, что, господин, человеческую жизнь нельзя мерить деньгами. Вы получили живым вашего сына, а мы не потеряли друга.

— Но как же? — мужчина растерялся и все же стал прикидывать, что может быть дороже денег.

— Как же нам отблагодарить этого юношу? — выкрикнула женщина, подходя ко всем с ребенком на руках, потому что он был босой, в одних мужских теплых носках.

— Скажите ему спасибо, простое человеческое спасибо, — быстро сказал Сергей, — это же так просто.

— Господи, да я ему поклонюсь в ноги.

Решительно передав сына мужу, она и правда низко поклонилась, а потом быстро шагнула к нему, подняла разодранную руку в пятнах йода и быстро и горячо поцеловала кисть, запястье и саму ссадину.

— Мальчик мой, я молиться буду за вас, каждый день, всю свою жизнь.

Радик раздавлено вжался в стул и испуганно поднял глаза, глядя мимо нее. Мужчина не смотрел на них, а женщина быстро повернулась к выходу, потом снова оглянулась.

— Простите моего мужа, деньгами благодарность не выразить. Сейчас мы все должны успокоиться, а потом я найду вас. Пойдем, Слава.

Муж, став покорным, пошел за женой, продолжая прижимать к себе своего сына.

— Странный он, — уже во дворе проговорил он, глубоко и облегченно вздохнув. — Как будто не совсем нормальный. Ты не заметила?

— Да нормальный он, еще как нормальный, — неожиданно заговорил мальчик, молчавший у отца на руках. — Просто слепой.

— Что?

Мужчина остановился, как вкопанный, потом догнал жену и сунул ей на руки ребенка.

— Господи, я осел. Лида, ты знала, что я осел?

— Признаться — да.

— Так мне и надо. Да я же… Сейчас.

Он бросился назад, вбежал на крыльцо, потом в комнату, растолкал еще не пришедших в себя хозяев и схватил за плечо поднимающегося Радика.

— Это снова я, молодой человек. Сядьте-ка, — уверенно мужчина повернул к себе голову Радика, оглянулся. — Включите, пожалуйста, свет. Спасибо, — он оттянул веки, внимательно посмотрел в кажущиеся живыми глаза. — Была травма головы, да?

— Да, — за Радика ответил Сергей.

— У меня глазная клиника. Я — Колкер. Вас я буду лечить бесплатно. Прямо в понедельник приезжайте на обследование. Господи — вы, совершенно слепой, вытащили из воды тонущего мальчика, а я — полный идиот, предлагал вам деньги. Идиот, полный идиот. Вот моя визитка, в понедельник я вас жду. Только назовите себя в регистратуре и вас приведут ко мне — и без всякой очереди, — мужчина взял руку Радика, слегка дернувшуюся и напрягшуюся, развернул ладонью вверх и вложил в нее белую карточку. — Я вас жду, приезжайте обязательно… И — огромное вам спасибо.

Быстро наклонившись, мужчина неуклюже тронул губами щеку парня и быстро, почти бегом, выскочил из дома.

Глава 20

— А зря ты не согласился поехать в больницу Колкера, — говорил Володя Медведев Радику.

Оба они сидели на ступеньках крыльца, и Володя курил, прислонившись спиной к столбу навеса.

Дочь его срывала с берегов канавки мелкие августовские цветы, пела, танцевала и разбрасывала их на дорожку, выложенную садовой плиткой.

— Смысла нет, — Радик, прислонившись к другому столбу, смотрел перед собой, поглаживая пальцами сорванную веточку. — Раз нет, значит — нет. Зачем напрасно надеяться.

— Все в жизни бывает.

— А. Нечего и думать.

Володя сжал его запястье. Рука парня тут же замерла и напряглась.

— Давай, я отвезу тебя туда.

— Больше не будем об этом, ладно? Что у тебя на работе?

— Пока подписали отпуск.

— Тебя оправдают.

— Практически, уже оправдали. Ничего, отдохну. Я уже три года не был в отпуске.

— Нравится тебе твоя работа?

— Работа, как работа, другой все равно нет. Может тебе попытаться тоже что-нибудь найти для себя. Без дела от тоски пропадешь.

— Попытаюсь. Теперь попытаюсь.

— Давай, пока я в отпуске, поезжу с тобой.

— Если тебе не трудно.

— Нет. Понимаешь, я все время так крутился, что сейчас даже чего-то не хватает. Пустота, тишина. Я уже отвык от такого.

— А представляешь, каково мне?

— Конечно.

— После тренировок, боев, всех нагрузок — и чернота вокруг. От тишины в ушах звенело.

Володя снова, уже крепко сжал худую жилистую руку.

— Идемте обедать, — крикнула в окно Валя.

Володя легко поднялся, и Радик поднялся одновременно с ним.