Добрые русские люди. От Ивана III до Константина Крылова. Исторические портреты деятелей русской истории и культуры

Отношение Несмелова к культуре двойственно. С одной стороны, он видит в ней наиболее очевидный продукт превосходства мышления человека над его наличным бытием, отражающегося в практической деятельности. Вместо того чтобы приспособлять себя к действительности человек, через такие практики как сельское хозяйство, строительство, техника, индустрия, приспособляет действительность к себе. Духовное развитие человека — это создание воображаемых миров, возникающих на перекрестье божественных притязаний его духа и данной ему зачастую неприглядной действительности. Своей практикой человек водворяет воображаемое на место данного и через то торжествует над враждебностью миропорядка.

Но к нравственной ценности культуры, к возможности её содействия обретению человеком своего смысла, Несмелов относится очень скептично. Для него культура — это, прежде всего, создание новых потребностей и желаний, лишь затягивающая человека в бесконечный круговорот поисков новых впечатлений и счастья. Культура — производное жизни, а не духа.

Если бы Освальд Шпенглер ознакомился с системой Несмелова, его, несомненно, поразило бы то, что Несмелов, подобно ему, принимает противопоставление культуры и цивилизации, но только с обратным знаком, ставя выше цивилизацию, а не культуру. Под цивилизацией, впрочем, Несмелов разумеет не столько технику, как О. Шпенглер, сколько правду и обычаи социальных отношений, принимая то понимание цивилизации, которое было характерно для энциклопедистов и Франсуа Гизо и которое вернул в ХХ веке Норберт Элиас — цивилизация как система сдерживания аффектов и формирования в нас «людскости». Однако и цивилизация по Несмелову не может создать истинно осмысленной нравственной жизни, она лишь ограничивает проявление безнравственности, манифестацию животного начала в человеке. Характерно, что Несмелов видит корень цивилизации, прежде всего, в необходимости защиты человеком продуктов его культурного труда.

Отдельно необходимо обратить внимание на понимание Несмеловым этнической культуры, хоть и кратко сформулированное, но, можно сказать, образцовое. Именно от своего народа человек получает форму и содержание своего мышления.

«Нет, таких людей, которые бы совсем не имели никакого решения тайны бытия и которые поэтому могли бы обращаться к христианству с одной лишь тайной своего религиозного сознания, в действительности, наверное, не существует. Каждый человек уже по тому одному, что он — дух от духа своего народа и плоть от плоти его, и обретает это решение гораздо раньше, чем он приучится самостоятельно мыслить; и если впоследствии это решение окажется для него совершенно неудовлетворительным, то те же самые влияния, которые разрушат в нём живую веру его детства, помогут ему создать и новое решение тайны бытия или, по крайней мере, укажут ему то направление, в котором он будет искать для себя этого решения».

Резюмируя несмеловскую философию культуры, можно сказать, что творческая и созидающая деятельность во всех областях жизни является для него продуктом божественного устроения человеческого ума, духа и личности, но это следствие ведет лишь к лучшему приспособлению человека к жизни (при том что идеальное приспособление всё равно невозможно), а не к богопознанию и не к откровению Бога как истинному смыслу человеческого бытия.

«Все грандиозные продукты культуры, и все произведения искусства, и даже самая наука представляют из себя лишь особые средства для наилучшего приспособления к миру. Благодаря своему умению создавать эти средства человек, несомненно, отделяется от мира животных неизмеримой пропастью. Он действительно — не пассивный автомат; он не повторяет из века в век одну и ту же определенную схему жизни, а последовательно развивает свою жизнь, поэтому он создает и имеет свою историю. Но поскольку его деятельность определяется условиями его существования, он не может не действовать и не может не развивать свою деятельность применительно к совокупности данных условий. А вследствие этого весь прогресс его жизни всё-таки представляет из себя лишь особую нить общей ткани мировой жизни, так что вся его произвольная деятельность ни в малейшей степени не выходит и не может выходить из общих границ мирового механизма».

Философия грехопадения и спасения

Лишь в нравственной жизни, согласно Несмелову, человек мог бы жить в полной мере по своей богоданной природе, но именно здесь он совершенно бессилен. «Доброго, которого хочу, не делаю, а злое, которого не хочу, делаю», — не раз повторяет философ слова апостола Павла (К римлянам; 7:19). Так логика философской системы с принудительностью требует введения понятия грехопадения. Трактовка Несмеловым восстания сатаны, решившего заменить собой Бога, а затем падения прародителей Адама и Евы — одна из самых изящных во всей христианской письменности. Мы цитировали это размышление в начале этого текста и позволим дополнить его некоторыми своими размышлениями.